Белорусы явили поистине великий пример терпения. Если бы старшее поколение видело, что представляет собой ничем не ограниченная свобода! Такое же порабощение. Когда стоит гвалт, у нас нет возможности общаться, высказывать свои мысли и слушать других. Вместе с голосом мы бы утратили также саму память, если бы забывать было бы столько же в нашей власти, как молчать. Однако память все-таки слабеет, если ее не упражняешь.
Эту историю рассказывала мне Надежда Васильевна, ее свидетельница. В те времена худенькая, робкая, послушная, она была папина дочка. Участницей всего этого не была, потому что в это время работала нянькой в соседнем селе у сельского старосты, «солтоса». Но тридцать лет назад ни о каком поклонении местной Деве Богородице речи быть, естественно, не могло.
Дети бабы Ханны и деда Василия уехали из деревни. Самый старший, Михаил поселился в райцентре Каменце, где много лет проработал мастером по изготовлению тарных ящиков. Тут, на окраине поселка, который сам – сплошная окраина, возвышается Белая Вежа, старинная сторожевая башня. Вряд ли найдется такой человек, на которого не произвела бы впечатления сия древность.
Кто ее построил, я не знаю, она похожа одновременно на крепостную башню древнего (толи невидимого как град Китеж, толи так и не построенного) града, и на сухопутный маяк. Последнее ближе к истине, так как башня стоит на самой границе Православия и Католичества. Если Христианство есть подражание Божескому Естеству, то понятно, почему есть две Церкви, ведь есть же у «естеств» две руки и две ноги.
Но автор этих строк христианин. Приверженец религии всецело духовной, занятой исключительно делами небесными. Отечество наше не от мира сего. А посему я исполняю свой долг, с глубоким безразличием к успеху или неудаче моих стараний. Лишь бы мне не за что было себя упрекать, а там – для меня не важно, хорошо или дурно отнесутся к этому здесь, на земле…
Нина – лет тридцать проработала уборщицей в привокзальной милиции в Бресте. Жила в общежитии. Только в конце семидесятых ей построили квартиру, флигель в старом доме, сохранившемся еще с войны. Ездить к Нине Васильевне в гости стало очень удобно: приехал на поезде и через три минуты ты уже у нее дома на улице Брест-Центральная. Миша с Ниной старшие в этом семействе, более суровые, даже хмурые по виду. Но самом деле все семейство – люди совершенно добродушные, беззлобные и покладистые.
Маша стала учительницей, вышла замуж за здоровенного шофера– дальнобойщика, поселилась где-то неподалеку, кажется, в Ивацевичах. Педагог в ней совсем не чувствовался, а все из-за того, что жила «как за каменной стеной».
