Еще в Валеркину квартиру на пятом этаже вселилось очень приличное семейство: папа, мама, сын, дочка и собака. Папа плотный, здоровый, мама не слишком красивая, но приятная, очень почтенная особа, сын-подросток пока ничем себя не проявил, зато его сестричку папа возит на машине в конно-спортивный комплекс. У девочки есть хлыстик и жокейская шапочка. Проявляет себя собачка, она у них писает на обрезок трубы, торчащий на лестничной площадке между первым и вторым этажами. Там теперь постоянная лужица собачей мочи.
Тут в подъезде живет еще одна собачонка, сучка мопс. Ее подарили как-то соседке по лестничной клетке. Мама ее нянчит периодически нашего ребеночка. Она, мама, – дипломированный спец по детям. Или не дипломированный, но спец. Она работала в детском саду воспитательницей, знакома с методической литературой. Но, несмотря на это обстоятельство, когда она сидит с ребенком, то не занимается с ним воспитательным процессом, а просто включает телик, и смотрит какой-нибудь сериал. А ребенок предоставлен себе. Так что мы стараемся этого спеца поменьше использовать по его основной профессии.
У этой соседки и моей подруги жизни Светы много общих воспоминаний. Соседка любит прийти, посидеть, посудачить. Она делала так, еще когда светина мама была жива, а ее, соседкин муж Сашка – сидел в тюрьме. Его посадили после того, как он, будучи милиционером-лимитчиком, ударил кого не следует, а не того, кого следовало бы. Дело было так: привели пьяного, который ругался и плевался. Плюнул и в рожу молодого тогда еще сержанта Сашки. Тот в сердцах двинул его в скулу. Оказалось, что челюсть сломал, или что-то в этом роде. И оказалось, что у челюсти дядя – крупный милицейский начальник. Иначе бы челюсть не плевалась так. Сашка не понял. И за свою непонятливость отсидел в «красной зоне» от звонка до звонка лет шесть.
Теперь они оба пенсионеры. Большую часть времени проводят на даче, которую они приобрели странным образом, взяв в дом и ухаживая за маразматической от глубокой старости старухой. Ухаживания закончились успешно, загородный дом в ста двадцати километрах оказался в их собственности. Но пока бабулька не умерла, им пришлось с нею намучиться. Она впала в детство, и, когда ходила по большому, то подтиралась сашкиными рубашками и говорила при этом, что это не она, что приходили какие-то неизвестные мужики и, страшно испугав ее, творили это безобразие.
Сейчас эти наши соседи сами почти что старик со старушкой, не в такой степени, конечно, они вполне бодры и самостоятельны, но уже не то, что раньше, когда они были молодые, стройные, ходили под ручку и называли друг друга ласковыми уменьшительными именами. Соседка округлилась, ее форма уже очень напоминает шар, или шарик. Впрочем, довольно бодрый и энергичный шарик, эдакий колобок, который катается туда-сюда, уварачиваясь от всевозможных опасных зубьев в непростой и нервной ее жизни. Если и есть в нашем подъезде хищники, то это точно не она.
