Французы на Северном полюсе | страница 5
— Прекрасно!
— Но что бы вы все сказали, отними победивший джентльмен у побежденного часы или бумажник? Я не знаю, как это называется по-немецки, но по-французски определяется весьма выразительным словом, которое я не решаюсь произнести. Ведь Эльзас-Лотарингия дорогого стоят![7]
— Серяков!..
— Уже второй раз вы обращаетесь ко мне весьма странным тоном, вам не нравится то, что я говорю, так скажите об этом прямо! В Англии производят прекрасную сталь, и, я думаю, здесь найдутся два острых лезвия, чтобы утром мы могли побрить друг друга!
Прегель бледнел и едва сдерживался, чтобы не произнести то роковое слово, после которого примирение уже невозможно.
Сэр Артур Лесли, большой любитель спорта, как и всякий истый англичанин, обрадовался возможности быть свидетелем поединка и пальцем не пошевельнул, чтобы предотвратить назревавшую ссору. Напротив, она забавляла почтенного джентльмена, который был слегка навеселе. К тому же стравливать противников, чтобы извлечь из этого выгоду или развлечение, было в обычаях политиков его страны.
Но тут поднялся во весь свой богатырский рост д’Амбрие и сказал:
— Господа, позвольте мне вас помирить, поскольку предмет вашего спора имеет ко мне непосредственное отношение.
Прегель и Серяков попытались его остановить, но безуспешно.
— Прошу вас, господа, меня выслушать, — настойчиво продолжал д’Амбрие, — а уж потом решите, как поступить. Если Франция, как утверждают, была во все времена достаточно богата, чтобы платить за свою славу, то и для оплаты своего поражения у нее тоже хватило средств. Она без возражений выплатила победителям наложенную на нее контрибуцию[8] в миллиарды франков и не хранила бы так долго память о тяжелых днях войны, если бы не жестокое увечье, нанесенное ее земле.
Ни англичане, ни русские, потерпев поражение в войне с французами, не затаили против них ненависти, то же самое можно сказать и о Франции. Франция всегда выказывала милосердие к побежденным, а русские и англичане в свою очередь не подвергали ее позору, когда победа бывала на их стороне, не отторгали ее земель. Немцы же оккупировали часть французской земли[9] и теперь удивляются, что их там не любят. На их глазах Франция истекает кровью от нанесенной ей раны, а они вопрошают: «Почему французы нас ненавидят и стремятся к реваншу?» Поставьте себя на мое место, господин Прегель, ведь вы — патриот. И скажите, что вы подумали бы, принеси мы жертву, которую требует от нас ваше правительство?! Мы не можем быть друзьями! Не можем забыть причиненное зло! Это было бы преступлением. И не удивляйтесь, что к западу от Вогезов