Летящее Перо, бывший артист кабаре, балагур и шутник, закончив вахту, выходил из топки и работал вместе со всеми, уверяя, что делает это для собственного удовольствия. Добрый по натуре, но мистификатор, он часто дурачил матросов, но те не обижались, напротив, смеялись вместе с остальными над собственной наивностью. Не подшучивал он теперь только над Дюма, с тех пор как тот выручил его во время собачьих бегов, и над Констаном Гиньяром, которого вытащил из воды.
Зато доставалось от него Курапье, по прозвищу Землеход, и Нику Наковальне, с которым они вместе работали в топке.
Здесь стоит вспомнить одну безобидную, но очень забавную шутку. Как-то «Галлия» плыла по небольшому открытому пространству, похожему на озеро, вдали, ярко освещенные солнцем, сверкали пики торосов. Парижанин, работавший в это время у топки вместе с Курапье и Ником, вдруг воскликнул:
— Кончай работу! Кажется, играют «перерыв», или «Отдых от айсбергов».
— Это тоже из большой оперы? — спросил Курапье, очень любивший музыку.
— Конечно!
— Из той, которую ставят в Париже? В каком театре?
— Во всех! Когда ты видишь на двери афишу со словом «Перерыв», это значит, что ставят знаменитую оперу «Перерыв, или Отдых от скамеек».
— Но ты сказал «айсбергов», а не «скамеек»!
— А здесь «скамейки» означают «айсберги».
— Не понимаю, а ты, Ник?
— А я понимаю, — невозмутимо заявил Ник.
— Здесь столько айсбергов, что можно подумать, будто ты в Венеции! — продолжал шутить Форен.
— В Венеции? — удивился Курапье. — А я думал, Венеция где-то в теплых краях, в Алжире, или в Константинополе, или в Америке… Точно не знаю!
— Сейчас я тебе объясню, что такое Венеция!
И Летящее Перо запел своим приятным звучным голосом:
Ах, как прекрасна Венеция,
Как радостны ее песни,
Ее дворцы сияют
Тысячью огней по вечерам!
— Хорошо поешь, парижанин! — воскликнул Ник. — Продолжай! Продолжай!
— Да, здорово у тебя получается, но где все-таки эта Венеция находится? — не унимался упрямый нормандец.
— А мы где сейчас находимся? — лукаво спросил парижанин.
— В стране льдов!
— Правильно!.. Так вот, старик, значит, мы в Венеции, потому что Венеция — страна стекла, а стекло то же, что лед![72]
На этом разговор прервался. Вблизи мыса Луи-Наполеон появился айсберг, и надо было отвести шхуну за высокие холмы из красного песчаника на берегу пролива.
Огромный айсберг медленно входил в пролив Доббин. Еще немного — и он преградит путь шхуне, вот уже два часа свободно плывшей по проливу.
