— Вы не волнуйтесь, ладно?
Галина что-то пискнула.
— Роальд! "Воздуху" мало — неохотно пробурчал динамик голосом Светки.
— Я сейчас, Светик, я вижу — с готовностью забормотал Роальд хлопоча у камеры. Он привычно поправил свои наушники из которых торчала вялая груша микрофона. В эфирном мониторе режиссёра изображение плавно отодвинулось. "Воздуху" — свободного пространства над объектом съёмки — стало больше.
— Так лучше? Ты, Светочка, попроси, чтобы Гошенька там, в режиссёрской, свет включил, а то видно вас всё-таки плохо… студийные лампы отсвечивают.
— Свет-то им можно включить? — хмуро спросил Андрей, глядя в стекло.
Внутри, за стеклом, беззвучно шевельнулась знакомая тень. Внезапно стало чётко видно, что творится в режиссёрке. Отходящий от выключателя и усаживающийся на своё место Гошка испуганно глянул прямо в глаза Нулина. Над макушкой лохматой Светки нависало свирепое лицо солдата "номер один". Он что-то сказал, и макушка протестующее мотнулась. Андрей представил, как Светка досадливо дёрнула плечом, и почти услышал, как она зло прошипела: "Сам бы и включал, раз такой крутой!"
— Светик, спокойно! — страдальчески сказал он, и на секунду Светка подняла голову, и хмуро глянула в его сторону:
— Тут телефон надрывается… — сказала она.
Голос прервался. В динамике коротко рявкнуло.
— Шнур вырвал, дурак! Телефон поломал, — напряжённо сказала Светка. — И что? Нам всем песец?
Пауза. Андрей кашлянул:
— Света, работаем? Работаем? Светик?
— Работаем — решительно отчеканил динамик. — Ну, мать мне башку свернёт! Опять ей с Леркой до утра одной сидеть.
Невнятное бормотание; "номер один" наклоняется к микрофону.
— Через пару минут мы сделаем официальное заявление. Передачу не прекращать. Телевидение заминировано. Если что, мы всё здесь взорвём, понятно? — угрожающе гремит динамик.
— Понятно, — прошептала Галина. Глаза её нехорошо закатывались. Андрей снова потрогал висок и спросил:
— Слышь, команда? Давайте мы Галину Львовну отпустим? А её петличку — в смысле, микрофон — я Диме отдам, а то он стоит тут и его телезрителям толком не слышно.
— Какому Диме? — нервно спросил Володя, озираясь.
— В смысле — тебе… э-э-э… Володя. Это я оговорился.
— Какому Дмитрию? — повторил Володя. — Ты что тут мутишь, как жопа?
— Сам ты жопа, — внезапно для себя самого разозлился Андрей. Ладони моментально вспотели. — Иди ты сам в жопу! Врываешься тут, с автоматом… Иди, вон, и сам снимай, если тебе надо! Что ты тут выёживаешься? Ну, оговорился я… Иди и сам снимай!
