— Или он оставил его здесь его очень, очень давно.
Халдей согласился.
— Или так. Я уберу его к себе в сумку, чтобы оно не потерялось.
— Нет, не уберете, — сказал я. — Ему место не в сумке, а на пальце. На моем пальце.
Халдей посмотрел на меня, и я начал подниматься на ноги. Пол подскочил, как мячик.
— Если тебе нужна печатка, — сказал я громче, чем собирался, — пойди и поищи сам.
— На, забирай. — Халдей капитулировал и с улыбкой протянул кольцо мне. — Грабитель могил.
Я рассмеялся.
— Я пытаюсь ограбить богов, а вы надеетесь, что меня испугают призраки мертвецов?
Я надел кольцо обратно на палец и пошел прилечь. Все еще видя перед глазами лабиринт, я заснул.
* * *
Я снова вернулся в тот же сон. Женщина в белом позвала меня по имени. Конечно, она знала меня, ведь она уже дважды вписала мое имя в книгу, но произнесенное вслух, оно разрушило утешительную иллюзию анонимности. Я медлил, и она еще раз позвала меня.
— Я здесь, — ответил я.
— Многие дважды выходили из лабиринта, — тихо сказала она. — Если ты придешь сюда в третий раз, ты не сможешь выйти без того, что ищешь.
Я кивнул.
— Ты пойдешь в третий раз?
— Да.
— Не будет ничего постыдного, если ты откажешься. — она замолчала, словно спохватилась и обнаружила, что слишком отвлеклась от предназначенной ей роли. — Кто тебя сюда привел? — спросила она.
— Я пришел сам, — прошептал я.
— Ты все-таки пойдешь?
— Да.
— Будь осторожен, — сказала она и взяла белое перо. — Не оскорби богов.
Я проснулся, прежде чем она закончила писать мое имя в третий раз. До захода солнца оставалось не меньше часа. Песок излучал дневное тепло, и мне было уютно лежать на нем. Я не пошевелился, только закрыл глаза и стал размышлять о камнях, которые я вчера вечером пытался использовать для блокировки дверей. Я был очень внимателен. А вдруг кто-то убрал их? Женщина в белом? Где-то глубоко у меня внутри раздался тихий смех. Конечно, она знала, как меня зовут. Но она была сном, порождением моего воображения. Раз я знал собственное имя, то и для нее это был не секрет, зато камни убрала вполне реальная рука.
Я прищурился и посмотрел на халдея. Они с Полом сидели у потухшего костра и тихо, чтобы не разбудить меня, беседовали о какой-то военной кампании, где воевали вместе. Пол не стал бы трогать камни. Его не очень волновало, найду я Дар или нет, но он не захотел бы ссориться с халдеем. Халдей мог бы закрыть двери, но я не представлял, зачем ему это делать. Я представил, как он закрывает наружную дверь и отказывается выпустить меня, пока я не отдам ему Дар Хамиатеса, но этот кошмар казался слишком абсурдным. Халдей, несмотря на свою шовинистическую манию о мировом господстве Суниса, казался достаточно честным мужиком. Когда я намекнул, что он собирается покончить со мной, когда получит талисман, он оскорбился не на шутку. Да уж, он скорее ограбит всю страну, чем убьет одного грязного воришку. О Софосе тоже беспокоиться не стоит. Вот Амбиадес — совсем другое дело, но он остался на другом краю антиутопии.
