— Да?
— Да, — сказал я, позволяя моему языку болтать без умолку. — И ты наделал много ошибок. Ты даже неправильно поизносишь название страны. Горные люди называю свое царство Эйдисом, а не Эддисом. И ты не рассказал, как Гея заплакала, когда Уран отвернулся от нее, вот почему Океан стал соленым.
— Неужели?
— Да, в детстве моя мать рассказывала мне эти старые истории. Я знаю их все, и знаю, что их страна называется Эйдисом.
— Что касается названия, Ген, могу сказать тебе, что Эйдис является старым названием, принятым еще до оккупации. Со времен захватчиков мы изменили произношение многих слов, а эддисийцы привыкли веками ничего не менять. Так что теперь мы называем Эйдис Эддисом, в соответствии с требованиями прогресса.
— Это их страна, — проворчал я. — Им лучше знать, как она называется.
— Ген, я не говорю, что Эйдис является неправильным названием. Оно правильное, просто устарелое. Но весь цивилизованный мир использует новое. Какие еще ошибки я сделал?
Я перечислил все, что запомнил. Большинство недочетов были пропусками истории. Когда я закончил, он сказал:
— Всегда интересно послушать местное изложение народного фольклора. Но ты, Ген, не должен считать истории твоей матери единственно верными и правильными. Я изучал их много лет, и уверен, что обладаю самыми точными знаниями. Часто случается так, что эмигранты, вроде твоей матери, не могут вспомнить детали оригинального повествования и заменяют их выдуманными. Многие из этих мифов были созданы великим поэтом много веков назад, но простые люди неизбежно искажают их первоначальный смысл.
— Моя мать ни словечка не исказила за всю свою жизнь, — горячо возразил я.
— О, не обижайся, — миролюбиво сказал халдей. — Я уверен, она не хотела лгать, просто она не была образованным человеком. Необразованные люди зачастую не понимают подлинного смысла вещей, о которых говорят каждый день. Может быть, она даже не знала, что твое имя Ген происходит от имени Евгенидес.
— Она очень даже знала, — настаивал я. — Это вы ничего не знаете. Тем более о моей матери.
— Не глупи. Конечно, я знаю о твоей матери. Она упала из окна четвертого этажа и умерла, когда тебе было десять лет.
Ветер вздохнул в сосновых ветках над моей головой. Я забыл, что это было записано в моем личном деле. Царские суды имеют обыкновение собирать подробное досье на карманников, так что вся история моей жизни уже была записана мелким почерком на стопке листков, хранящихся в тюремной канцелярии.
