Лаги и Юлдуз сидели в темноте на курпачах; по лицам бегали серо-голубые зайчики от телеэкрана. Шли местные новости, диктор Ирлин. Султан, спавший в курпачах, похныкивал сквозь соску, но просыпаться не хотел. Под веселую этнографическую музыку поползли сообщения о собранном хлопке, долго, на фоне хлопкового поля. Юлдуз и Лаги молча смотрели на поле.
— Опа, а что значит: «Золотые руки делают белое золото»? — вспомнила Юлдуз самостоятельно прочитанный лозунг.
Лаги нащупала языком во рту дупло от выпавшей пломбы.
— Ничего не значит. Это сказано для украшения. Чтобы у народа хорошее настроение было, понимаешь?
— Всегда хорошее?
В спальне резко зазвонил телефон.
— Рапаэль-ака, наверное, — стыдливо улыбнулась девочка.
Лаги стояла в спальне; в трубке рябили короткие гудки. Несколько минут подождала, ожидая повтора. Телефон, поблескивая диском, молчал. Из комнаты долетали обрывки телепередачи. Новости кончились, заиграла музыка. Лаги направилась обратно в зал. Приятный мужской голос начал:
— Древняя земля советской Средней Азии хранит немало старинных преданий и легенд. Поколения сменялись поколениями…
«Чакона, — догадалась Луиза. — Чакона Баха… Или Чаконда? Нет, Чаконда — это у Рафаэля», — и вспомнила туманную девушку в темно-коричневом наряде. Говорили, что Лаги на нее похожа.
— Нет, не Рафаэля, а Леонарда, — вслух поправила себя Лаги.
Юлдуз удивленно оглянулась и снова погрузилась в телевизор.
— …засыпаны песком. Что же — как сказал Шекспир: «Дальше — тишина»?
Молодой человек на экране сглотнул, борясь с воображаемым комом в горле, и сделал внушительную паузу.
Музыка, пустыня.
— Опа, «Дальше — тишина» тоже сказано для украшения?
— Юлдуз, смотри и не отвлекайся…
— Опа, вам кто больше нравится — танцор из индийского кино или этот диктатор?
Снова зазвонил телефон.
Это была свекровь, звонившая в последнее время все реже. Спрашивала в основном про Султана, редко — про Юлдуз. Готовилась приехать в гости, пожить неделю. «Я вам мыло привезу. У нас тут мыло хорошее появилось». Рядом стояла Юлдуз и ждала, что для нее тоже скажут что-нибудь: стала заплетать говорящей Лаги косички.
В опустевшей комнате тем временем показывали раскопки. Профессор Савинский рассказывал кивавшему Артурику о кувшине монаха Дхармамитры. Доктора Блютнера показали что-то бесшумно говорящим, пока за кадром перечислялись его регалии и особое отношение к нашей стране. Наконец Доктор сделал усталый жест и сказал что-то голосом переводчика о борьбе за мир и культуру. Последним показали Юсуфа — он таращился в камеру и нес откровенную чушь. Чушь звучала искренне и горячо — наверное, поэтому ее и не вырезали при монтаже.
