Ака, я верю, но ведь то, что вы сейчас говорите, вам не было открыто в пещерах. Там говорят грубую истину, а ваши слова полны спокойной сказкой. Но лучше бы ваша сказка заканчивалась свадьбой…
Малик копает правее, лопата встречает препону.
Садится на корточки, выкапывает небольшой тяжелый камень. Перетаскивает его к Маджусу, ставит возле топчана. Маджус кивком благодарит и подливает себе из синего чайника. Минуты две братья рассматривают камень, водят пальцами по теплой зернистой поверхности, продолжают беседу. Да, сейчас в аэропорту… Помощник тоже там… Акя, а она долго пробудет в Ташкенте? Щебет нахлынувших на виноградник воробьев заглушает разговор братьев.
На сиденье рядом разместился экзотичный мужчина в серой шляпе. С полминуты он смотрел — сквозь Лаги — в окошко, на неподвижные лопасти винта. Потом театрально спохватился, приподнял шляпу и пропел: добрый день. Он вообще так говорил — как пел.
Готовимся к полету? Лаги кивнула. Мужчина хотел сказать еще какую-нибудь галантность, но тут стали раздавать полетные леденцы. Стремительно повернулся к проплывавшему мимо подносу (серая шляпа подпрыгнула) и ловко добыл целую пригоршню. Так же резко повернувшись обратно, протянул их на растопыренной ладони: угощайтесь. Лаги угостилась, улыбнулась и отвернулась к окошку, где лопасти наконец пришли в ленивое движение.
Гул двигателя был еще не сильным, и Лаги слышала, как за ее спиной сосед шуршит леденцами, пытаясь засунуть их в карман брюк. Кажется, он принадлежал к той же породе авиапассажиров, что и ее отец, обязательно привозивший из командировок рвотные пакеты или охапки освежительных салфеток, которыми можно было надушить всю махаллю.
«Сувенирка из самолета!» — говорит отец, помахивая пластмассовым ножичком.
Двигатель выругался, как ошпаренный сантехник, и самолет взлетел. Колеса еще продолжали крутиться, а под ними уже уплывал утренний город из крыш и песка. Потом шасси спряталось, крыши исчезли, остался один песок.
Серая шляпа поинтересовалась, нравится ли девушке любоваться красотой.
Инстинкт вежливости требовал ответить. Лаги призналась, что внизу серо и неинтересно.
— Неинтересно, — заметил любитель карамели, — еще не значит некрасиво. Красота спасет мир, скоро появятся облака. Я забыл представиться незнакомке: Рафаэль. Рафа. Эль.
Он пыхтит и роется во внутреннем кармане пиджака. Наконец извлекает несколько листочков и великодушно протягивает один Лаги.
«Борухов, Рафаил Нисанович». Ниже: «Врач-уролог», номер телефона. Напечатано через фиолетовую копирку, сбоку красной и зеленой ручкой дорисован цветочек.
