— Этих ни с кем не перепутаешь. — Объяснили ему.
С остальным контингентом, как и положено. Сломал, разбил? Изволь, заплати! Предъявлять всенепременно, иначе из твоего кармана вычтут. График рабочий: сутки через двое. Функции вышибалы, как само собой разумеющееся. Опять же уметь различать, кого пинком под зад, а кого поднять на ноги и помочь спуститься. Зарплата предлагалась и не высокая, и не маленькая. Средненькая, на хлеб с маслом хватит, да и квартиру оплатить, а где-то и прибарахлиться.
Вадим вздохнул и заполнил анкету. Попытка не пытка, почему бы и нет. На просьбу оставить контактный телефон, Зорин внес номер домашнего своей соседки Антонины Дмитриевны, поскольку своего не имел, а цены на мобильники ещё изрядно кусались. Ему вежливо дали понять, что с ним свяжутся и пригласят на смотр.
«Как тут у вас всё серьёзно, ребята. — Усмехнулся про себя Вадим. — Смотры, кастинги».
Теперь можно было подумать о вечере. Вадим вставил картофон в ближайший автомат и набрал одинадцатизначный номер. Дождавшись связи, произнес:
— Вика, привет! Я зайду за тобой в семь часов?
— Вадим приходи пораньше! — Голос Виктории был весел и оживлен. — Мама собирается испечь пирог. Посидим, почаёвничаем.
— Ладно. — Улыбнулся Вадим. — Приду пораньше.
С Викиной мамой у Вадима наладился наичудеснейший контакт. Елизавета Васильевна была приятно изумлена, когда наконец уяснила, что презентабельный мужчина с суровым взглядом, никто иной как Вадька, тот самый сорванец, что создавал проблемы её дочери. Вадим был предельно вежлив и вёл себя несколько скованно, но только поначалу. Елизавета Васильевна не была бы светской дамой, если бы не смогла бы своими мягкими подкатами и подходами, расшевелить на беседу любого молчуна. Через каких-то тридцать-сорок минут Зорин чувствовал себя в гостях легко и непринужденно. Вопросы его уже не смущали. Напряжение пропало, и за чашкой чая, он бесцеремонно позволял себе шутить, острословить, что не всегда замечал за собой. Елизавета Васильевна хохотала и подкидывала темы в разговор, как палки в огонь. Вика иногда одергивала мать, но та отмахивалась, и поощрительно кивала Зорину головой, слушая его рассказы столетней давности.
И вот теперь, как верный признак того, что в ихнем доме он гость желанный, его ждал пирог, а это уже для начала не плохо.
Вика нравилась ему. Нравилась тогда, и нравилась спустя годы, сейчас. Вадим крутил в голове, как деликатно и толково преподнести ей свои чувства, чтобы не сморозить какую нибудь чушь, и не дай бог показаться смешным. Очевидно, девушка чувствовала это, но спешила помочь ему проявиться.
