Многие из тех, кто летал этими рейсами, был ей знаком по прежней работе. Одним из таких знакомых, был Эрик Моррис — чрезвычайный посол Великобритании, который дарил ей роскошные букеты и делал красивые подарки, причем делал их, без тени намёка на обязательства с её стороны. Просто отобедать и выпить бокал игристого вина с этой полубогиней, для него было верхом счастья. Эрик был приятен ей. Отношения от деловых, давно переросли в дружеские, и она знала, конечно, что он мечтает сделать их любовными. На одном из таких вечеров играла лёгкая музыка, шипели, и лопалась пузырьки шампанского в бокале, а предложение руки и сердца было сделано послом минуту назад. Моррис ждал, а Ирина молчала. Она думала. Ещё, года два назад, на подобные предложения, она, где то отшучивалась, а с кем-то кратко, но ёмко давала знать, что является женщиной несвободной, блюдёт и чтит кодекс советской семьи, согласно которому заводить любовников аморально и преступно. Сейчас Ирина думала. Человек, делающий предложение ей, был обходителен, умен, галантен, в меру интеллигентен, и даже имел некоторое чувство юмора. Эрик был приятен ей, но чувств к нему она не испытывала. За ним было будущее и главное, за ним был мир. Мир, который здесь считался загнивающим, порочным, злым. Но она то знала, что по настоящему живут там. Ей никто этого не говорил. Сопоставляя верхи и низы, народ и власть, жизнь тех и этих, Ирина Зорина отчетливо видела границу между ними, и не жила ложью советского телевещания. Мир заграницы казался ей волшебным, манящим, и люди рисовались в воображении такие же, как Эрик. Хотя понимала, что возможно это — иллюзия, но ей очень хотелось потрогать эту иллюзию рукой.
Она не сказала ему ни «да», ни «нет». Было много причин и согласится и отказаться. Мягко и тактично Ира увела тему в сторону. Моррис не мене тактично заверил, что будет ждать. Ирина улыбнулась, понимая, что неопределенность ответа, рождает в душе мужчины надежду. Трагический случай, оборвавший жизнь Николая и внёс ясность в сумятицу её мыслей, определил направление её судьбы в целом.
Николай возвращался вечером. До города оставалось рукой подать, но он пока не сбрасывал скорость, трасса была почти пустая, и впереди как будто помех не ожидалось. Дорога шла под уклон, и на спуске, он приотпустил педаль газа, давай машине идти за счет инерции. Велосипедистов он заметил давно, но они шли, прижимаясь к обочине, и не чинили ему препятствий. Двое. Один пристроился за другим, спускались быстро, но правил не нарушали. Случилось то, что просчитать заранее невозможно. Какая-то необъяснимая причина либо препятствие заставили первого велосипедиста резко затормозить., (это на самом спуске), второй, совершенно не ожидая такого манёвра от первого, точно и в аккурат впечатался ему в зад. Столкновение двух велосипедистов, возможно, обошлось бы малой кровью: ушибами да травмами средней тяжести, если бы одного от удара, в силу инерции не отбросило под колеса четверки.
