— Конечно, — ответил я, — полиция будет нужна, но поумнее той, которую завел Нитти[63].
— Вы думаете, что в Италии не найдется толковых полицейских? Что все так уж и верны Нитти или Джолитти? Служишь, чтобы как-нибудь свести концы с концами.
Сколько подобных заявлений слыхал я в эти чреватые революционными событиями дни!
В один прекрасный день начальник карабинеров нашего городка явился ко мне в парикмахерскую и изнемогающим голосом заявил:
— Так дальше нельзя жить! От кого я должен получать распоряжения? Из префектуры никаких приказов. Не знаю, что и делать… А сколько нарушений за эти дни! Каждый делает, что хочет… Скорей бы уж революция, что ли! Так не может дальше продолжаться!
И ушел.
Приближались перевыборы в палату депутатов. Провинция Кунео имела двенадцать депутатов — все демократы, вернее джолиттианцы. Предстояла тяжелая борьба. Провинция была земледельческой, джолиттианской по преимуществу и клерикальной. Джолитти в начале войны стоял за нейтралитет. Крестьяне, ненавидевшие войну, знали это, и Джолитти ловко использовал свое положение.
В этот период я больше ездил по делам нашей федерации, чем брил бороды в парикмахерской. Я заглянул в самые глухие углы провинции и смог констатировать, что клерикальная, джолиттианская провинция проснулась и всколыхнулась. Случалось наблюдать презабавные факты. Мне пришлось как-то выступать в одной маленькой деревушке. Обычно я говорил на площади, но в этот день шел дождь вперемешку со снегом и дул пронзительный ветер. Собравшиеся крестьяне жались у подъезда и около трактира.
— Как быть? — говорили они. — Нельзя собраться на площади в такую непогоду.
Какой-то старик предложил:
— Почему бы нам не устроиться в церкви? Здесь уже проводила свое собрание «Пополари».
Совет понравился. Церковь была маленькая и открывалась только в дни больших праздников. Представители местной социалистической секции вместе со мною отправились к синдику.
— Что вам угодно? — любезно осведомился он.
— Мы устроили собрание, как вам уже известно, но на площади нельзя говорить. Не предоставите ли нам одну из зал?
— Свободных зал у нас нет; школа также занята.
— Тогда дайте нам церковь.
— Что за черт! Вы, социалисты, собираетесь говорить в церкви? — изумился синдик.
— Однако, — сказал секретарь, — разрешили же вы это политической партии «Пополари». Не правда ли?
— Это-то так. Но ведь «Пополари» — католическая партия. Вам я не могу дать ключи от церкви.
Мы пробовали убедить его. Напрасно. Пока мы спорили, крестьяне мало-помалу ушли. Мы остались втроем или вчетвером, продолжая бесполезный диспут. Наконец секретарь местной секции сказал:
