- Нет, Сайлекс. Нет. – Не будь Алистер врачом, у него сейчас дрожали бы руки, одна из которых немало кровоточила от пореза ножом. – Решение вернуться в Дорию было не твоим, не моим, а нашим. У нас с тобой есть цель и задачи, которые необходимо решить. Ты понимаешь это лучше меня, но прошу тебя, не стоит забывать что ты – человек, и что вокруг тебя – люди. И сейчас, - он указал пальцем на дверь, всё ещё подавляя слёзы, - ты оденешься, приведешь себя в порядок и поедешь к своей жене. Хорошо? Ни слова больше. Молча. Езжай.
Я сделал, как он сказал: принял душ и побрился. Алистер привёз мне целую сумку одежды, и впервые за полтора года я почувствовал ласковую мягкость хлопка. Практически вся одежда, продающая на прилавках Дории, - синтетическая. Не удивлюсь если узнаю, что мои костюмы и рубашки раньше были горой пластиковых бутылок. Вторичная, третичная и так далее переработка отходов – это необходимость для выживания страны, но всё же натуральные волокна кое-где производили, и одежда из них была редкой роскошью. Я не стал спрашивать Алистера где он её нашел, и вообще не стал ни о чем его спрашивать. Не произнеся больше ни слова, я сгрёб в охапку свои документы и вышел из номера. Нет никаких сомнений, что брат выпишется от моего имени.
Эта поездка была самой долгой в моей жизни: есть над чем поразмыслить, и нет сил мыслить о чём бы то ни было. Возможно, лёгкая головная боль и слабость являются следствием затяжного похмелья, или это побочные средства той горы таблеток, что мне скормил Алистер, но как бы там ни было, минуты тянулись очень долго.
Через полчаса я вышел на станции Грирент и торопливо зашагал вдоль старинных четырёхэтажных домов. После поворота налево, мне в нос ударил сильный хвойный запах: наш дом окружило бесчисленное множество еловых деревьев. А вот он и показался: новый, из тёмно-розового кирпича с крышей из коричневой черепицы, с просторным двориком, окруженным живой изгородью. Глядя на собственный дом, и понимая, что его построили не так давно, дорийцы начали казаться мне не такими уж безнадежными, раз они ещё способны творить что-то красивое.
Я прошел сквозь тёмно-серебряные ворота, прошел по дорожке, выложенной мелким серым камнем, и вошел в дом.
Ещё никогда я не видел его таким чистым. Белый пол блестел и даже скрипел при каждом моём шаге, в воздухе стоял сильных запах моющих средств с хлорной отдушиной. Пройдя мимо кухни, я краем глаза заметил, что все тарелки, чашки, кастрюли и столовые приборы аккуратно разложены по стопочкам или прозрачным стеклянным ящикам, плита едва ли не сияет. Длинный тёмно-красный ковёр, тянущийся практически через весь первый этаж от главного входа до гостиной, вдруг стал невероятно мягким, пыль исчезла даже с подпотолочных полок, где стояли уродливые, на мой взгляд, каменные фигурки.
