— Он был у них главным.
— И поэтому ты хочешь его убить…
— Да.
Именно потому, что он был главным, он так и врезался в память. И потому что был первым… Остальные насильники слились в один непрерывный ряд — потные тела, прыщавые физиономии, распяленные в похотливом смехе вонючие рты — возможно, она и не узнала бы их сейчас, если бы встретила. А Сол запомнился четко — настолько, что, едва Лесли встретилась с ним взглядом, у нее аж горло перехватило.
— Ну, и как ты себе это представляешь? — поинтересовался Джерико со внезапным раздражением. — Я вызову его к себе и скажу: «Постой здесь минуточку, пока она тебя застрелит»?
— Нет, ну зачем же. Мы с ним столкнемся на улице или в столовой, случайная ссора — он полезет в драку… и я его убью.
— Вся штука в том, что драки в Логове категорически запрещены. И кроме того — ты уверена, что ты его убьешь, а не он тебя?
— Уверена.
— Ну хорошо, — отрывисто бросил Джерико. — Я подумаю. Ты чего вино не пьешь — не нравится?
— Нравится, — она отпила полчашки и заела кусочком хлеба.
— Мне его из Мексики привозят — красное и белое. Но красное, по-моему, вкуснее. — Было ясно, что о Соле он больше говорить не желает.
Настаивать Лесли смысла не видела — только зря раздражать его, поэтому кротким тоном поддержала беседу:
— Белое я в Калифорнии летом пила. Но мне оно не понравилось — кислое очень.
— Ого, в какую даль тебя занесло!..
Ушел Джерико, когда в кувшине не осталось ни капли. Напоследок сказал:
— Да, еще одно… при людях называй меня, пожалуйста, Хефе.
— И при Пите тоже? — уточнила Лесли.
— Нет. Пит, Смайти, Динеро — все они из «внутреннего круга», при них можешь звать меня Джерико. Я имею в виду рядовых бойцов.
— Хорошо, — кивнула она; запирая за ним дверь, услышала в коридоре голоса и удаляющиеся шаги.
Прежде чем решиться на вылазку, Лесли прождала добрых четверть часа. Потом подошла к двери, отперла ее и осторожно выглянула в коридор — часовых не было.
Она вышла на крыльцо — не потому, что собиралась идти куда-то дальше, а чтоб убедиться, что Джерико не обманул ее и не поставил охрану снаружи. Но на улице не было ни души, лишь слабый ветерок гнал по растрескавшемуся асфальту перекати-поле да над головой еле слышно попискивали летучие мыши.
