Лекарств в то время в аптеках практически не было, а те, что имелись, были очень дорогими. Поэтому я потихоньку начал лечить людей с помощью гомеопатии – гомеопатические средства стоили просто копейки. В глубинке этот метод воспринимался чуть ли не как шаманизм. Однако вскоре по маленькому гарнизону поползли слухи, что появился какой-то доктор – занимается он чем-то непонятным, но это помогает.
Это сыграло свою роль, и однажды ко мне пришла знакомая женщина, которая спросила, не хочу ли я поучиться траволечению. Ясное дело, хочу! Она отвела меня к потомственному травнику Петру Ивановичу Пипко. В его роду знания о травах передавались по мужской линии, а своих детей у него не было.
И вот он кинул клич, что ищет ученика, но поставил свои условия: это должен быть врач, молодой, и обязательно со своим автомобилем – за травами надо было ездить достаточно далеко. А я как раз попадал под все эти требования – даже машину только-только купил подержанную.
Так я встретился со своим Учителем. Он оказался исключительным человеком, самым добрейшим в мире! За все годы учебы я ни разу не видел, чтобы он подшутил над кем-то, даже по-доброму. В нем нет ни миллиграмма сарказма. Меня поразило, насколько он уважает каждого. Я таких людей больше не видел.
Когда началась учеба, сначала шло чисто механическое заучивание. Мы просто выходили в поле, Петр Иванович на ходу о чем-то рассказывал. А потом вдруг неожиданно срывал какое-нибудь растение и говорил: «Вот это то-то, помогает от того-то», – и без перехода продолжал свой рассказ.
За одну такую прогулку он мог показать 20–50 растений, и поначалу я просто не понимал, как это все можно запомнить. Естественно, у меня был свой гербарий, который я сушил в газетках, все как полагается. Дома я разбирал этот ворох растений, смотрел книжки по травам. Они были куплены во времена учебы и лежали где-то на дальней полке. Раньше я не думал, что когда-нибудь они мне серьезно понадобятся.
По мере того как у меня формировался какой-то минимальный базис знаний, Учитель стал понемногу объяснять, как травами пользоваться, как их сочетать, что из трав лучше, а от чего ожидать неприятностей.
Не нужно думать, что я сидел за партой, как примерный ученик, и, открыв рот, внимал наставлениям. Моим классом были заливные луга вдоль Амура, лиственничные леса и сопки. А открывать рот вообще было небезопасно: в одну минуту набивалось столько мошки, что вовек не отплеваться.
