Познакомьтесь с папой.
— Туля! — неожиданно прогремел старик и подал Феликсу сильную руку.
Феликс опешил, не сообразив, что это означает, но Аурика растолковала ему:
— Папина фамилия Туля, Симион Туля, разве вы не знали?
— Ты показала ему мои подушки? — озабоченно осведомился Симион.
— Папа от нечего делать давно вышивает подушки по канве, — пояснила Аурика, — у него есть очень красивые работы. Все, что вы здесь видите, вышивал он. Он и красками пишет.
Аурика брала подушки одну за другой и клала их перед Феликсом, а Симион с нескрываемым самодовольством следил за ней. Вышивки были исполнены с большой сноровкой, но в несколько крикливых тонах и по шаблонным рисункам. Потом Феликса подвели к картинам и сказали, что все это произведения Симиона и Тити. Симион указывал Феликсу пальцем на свои картины (их было меньше, чем картин Тити) и настойчиво требовал одобрения:
— Как вам нравится эта? А эта?
Он подробно рассказывал об обстоятельствах, при которых была создана каждая картина, и о том, как пришла ему в голову мысль написать ее. В картинах Симиона и Тити, в особенности Тити, несомненно чувствовалась техника. Мазки были сделаны опытной рукой, рисунок, выполнен старательно, и, несмотря на уродливость некоторых портретов, чувствовалось, что их писали люди, обладающие художественными способностями. Эти картины не имели ничего общего с .беспомощной отвратительной пачкотней, которая изготовляется в пансионах для девиц. Однако было что-то неуловимо комичное и в самих картинах, и в том, что их висело здесь такое множество. Слушая пояснения Симиона и внимательно разглядывая эти произведения, Феликс наконец догадался, в чем тут дело. Ни одна из картин не являлась оригинальной. Все они копировали почтовые открытки, плохие, иногда совсем наивные книжные клише, и опытный глаз мог легко установить, почему они выглядят так странно и непривычно. Рисунки тушью эти два художника воспроизводили маслом в бело-черной гамме, пастель или акварель имитировали яркими сочными красками. Было заметно, что живописец обладал врожденной способностью гармонично сочетать линии и краски, но степень его умственного развития не позволяла ему постичь замысел того или иного образца или дать свое толкование. Розовые щеки девочки, изображенной, возможно, акварелью, при передаче в масле делались из-за непонимания живописцем реального закона рассеяния света какими-то выпирающими из фона рубиновыми озерами, хотя колорит их не лишен был прелести. Феликс осмотрел необычную коллекцию, размещенную в двух комнатах, и, льстя гордости хозяев, отозвался о ней с восхищением. В это время в прихожей показался другой Симион, помоложе и более худощавый. Увидя чужого человека, он двинулся было к двери, но Аурика пошла за ним, вернула и отрекомендовала:
