Шофер. Конечно, расскажу! Для этого я сюда и пришел.
Орфей. Что вы собираетесь рассказать мне?
Шофер. Почему она улыбнулась. Я наблюдал за ней краешком глаза… Она писала, писала и все время плакала. Когда она кончила писать, она вытерла глаза уголком платка, скомканного в кулаке, и высунула язык, чтобы заклеить конверт… Тогда я сказал ей, просто чтобы что-то сказать: «Надеюсь, он хоть стоит того, тот, кому вы пишете!»
Эвридика . Тогда я улыбнулась, потому что подумала о тебе, любимый.
Шофер. Вот оно как.
Пауза.
Орфей (поднимает голову, смотрит на Эвридику, которая стоит перед ним, полная смирения). Если ты любила меня, почему же ты уехала?
Эвридика . Я думала, что никогда не сумею…
Орфей . Чего не сумеешь?
Эвридика . Объяснить так, чтобы ты понял.
Они молча стоят лицом к лицу.
Мать (вдруг восклицает). А я вот никак не могу понять, почему этим детям все кажется таким грустным! В конце концов, мой котик, и мы тоже были страстными любовниками, разве мы из-за этого грустили?
Венсан . Да вовсе нет! Вовсе нет! Взять хоть меня, я всегда говорил: немножко любви, немножко денег, немножко успеха, и жизнь прекрасна!
Мать . Немножко любви? Море любви! Девочка вообразила, что это она со своим скрипачом изобрела любовь. Ведь мы тоже обожали друг друга. И мы тоже хотели покончить с собой друг из-за друга. Ты помнишь, как в тысяча девятьсот тринадцатом в Биаррице я хотела броситься со скалы Девы?
Венсан . К счастью, я удержал тебя за тальму, любовь моя!
Мать (при этом воспоминании вскрикивает; начинает объяснять Орфею). Ах, это было прелестно. В тот год носили отделанные шелковым шнуром крохотные тальмы, из того же сукна, что и жакетки. А почему в тот раз я хотела покончить с собой?
Венсан . Потому что княгиня Боско продержала меня у себя всю ночь, заставляя читать стихи…
Мать . Да нет! Княгиня Боско - это в тот раз, когда я хотела выпить уксус. Я ошиблась бутылкой. И выпила вино. Ну и гримасу я состроила!
Венсан . Все это вздор! Это было в тот день, когда ты брала урок на коньках.
Мать . Да нет, история с тем учителем произошла во время войны в Лозане. Нет. Нет. В тот день, когда мы были на скале Девы, это ты мне изменил, я совершенно уверена. Впрочем, подробности не важны. Важно одно, мы тоже страстно любили друг друга, готовы были из-за этого умереть… И что же, разве мы умерли?
Эвридика (отступая). Нет, мама.
Мать . Вот видишь, глупышка, если бы ты слушалась свою мать! Но ты никогда меня не слушаешь…
