— А ты кто такой, чтобы указывать?! — крикнул юноша.
— Кто я таков, говоришь? — отозвался русобородый, прищурив зеленые глаза. — Ну, кто я таков, это ты, видно, и сам можешь сообразить, коль башка на плечах имеется. А вот кто таков ты, тут разговор особый. Слышь-ка, подай сюда железку твою. Добром прошу. Не доводи до греха.
Старший опустил меч.
— Ну, да. Я отдать, — ответил он, по-иноземному коверкая слова, — а ты нам быстро-быстро горло резать, да? Думаешь, один такой умный?
Русобородый усмехнулся:
— Не велика хитрость тебя прирезать, с мечом ты или без. Хотя, оно конешно, меч у тебя хороший, конунгу впору, не то што… Нет, слышь, я тебя резать не стану. Мы тебя к Железному Лбу доставим, пред самые, значит, пред светлые очи, потому как мне сдается, што ты шпион, братец мой. А уж конунг и решит, резать тебя аль повесить!
Дружинники заржали. Паршивое дело. Если этот и сдержит слово, не убьет нас на месте, то уж Железный Лоб…
— Я смотреть, выбирать ты нам не дать, а? — промолвил он. Русобородый согласился:
— Видно, так оно и есть. Потому нечего время тут вести. Кидай сюда железку, да поехали по домам.
— Ох, вера нету мне тебе.
— Ишь, недоверчивый какой. Мозгами лучше пошевели. Коли драться собираешься, так прикинь: вас двое, нас одиннадцать. Прибьем ведь вас, даже если вы у нас половину положите. Потому выбирай. Да только побыстрее, нам с вами недосуг.
— А ты дать слово, что никто у вам нас не прирезать, если я меч тебя отдать? — спросил старший. Юноша дернул его за рукав.
— Ин даририв атаи ту?[1] — прошептал он.
Старший ощупью нашел и стиснул его руку.
— Дать слово! — потребовал он у русобородого.
— Я уж тебе сказал, — отозвался тот. — Чего ж два раза-то повторять? Я ведь не раб какой-нибудь. Обещался, что не убьем, так значит, и не убьем, вот и весь сказ. Ну, так чего, поехали?
— Ладно. Держи, — старший бросил ему меч. Русобородый поймал клинок за рукоять. Оглядев, поцокал языком.
— Ну и ну. Вот так штука… Сроду ничего подобного не видывал.
— Ты ему побереги, — сказал старший. — Она меня пригодится.
— Прыткий какой, — русобородый усмехнулся. — Эй, Харалд, свяжи им руки, штоб часом не утекли. Ну, трогаемся, братва. Да поедем лесом, ишь, буря-то какая.
