— У него это бывает иногда, — ответила Улла. — Ты с ним поссорился, да?
— Да ничего я с ним не ссорился. Просто он ко мне пристал, как пиявка. Он чего, сумасшедший?
— Да вовсе нет, — не без досады отозвалась Улла. — Это у него такие припадки. И никакой он не сумасшедший, а даже очень умный парень, в жизни никого еще не тронул.
— А чего ж тогда эти убежали? — спросил Бран.
— Потому что глупые. Кстати, может быть, они вовсе не его испугались.
— А кого же?
Улла промолчала. Большие темные глаза рассматривали Брана. Тот нахмурился.
— Ты хочешь сказать, что они испугались меня. Так?
Девушка опустила взгляд.
— Ну, а ты чего ж тогда не убежала? — спросил Бран. — Если я такой ужасный — чего же ты не убежала, а?
Улла отвернулась. Сумасшедший что-то тихо, фальшиво, неразборчиво запел.
— Ты ведь возвращался в поселок, правда? — после минутного молчания спросила девушка.
— Да.
— Может, пойдем вместе?
Бран пожал плечами:
— Идем, только как же…
— И его с собой возьмем, — проговорила Улла. — Когда он такой, его оставлять никак нельзя.
Присев перед сумасшедшим, она отвела его руки от лица.
— Хелмунт, — позвала она — Ты меня слышишь, Хелмунт? Все, идем домой.
Пение безумца стало громче. Сумасшедший пел — и раскачивался в такт своей песне. Улла улыбнулась.
— Очень красиво, — ласково промолвила она — По дороге споешь, хорошо? Идем. Вставай.
Девушка заставила Хелмунта подняться и взяла за руку.
— Идем, Бран, — сказала она. — Не бойся его, он правда не опасный.
Всю дорогу до поселка они молчали. Хелмунт, будто пес, тащился следом и мурлыкал что-то себе под нос.
Возле каменной кладки, окружавшей занесенные снегом огороды, Улла остановилась и обернулась к Брану. Тоненькая и маленькая, она была ниже невысокого спутника на полголовы.
— Вот мы и пришли, — сказала она. — Не обижайся, ладно?
— На что?
— На то, что я сказала. Ну, что они тебя испугались. Я же понимаю… я же и сама… Я, конечно, слабей тебя, и всего этого не умею, но меня тоже многие опасаются, я тоже вечно как белая ворона. А вот он меня не боится, — девушка указала на Хелмунта, который сидел на каменной ограде. Ссутулившись и понурив голову, он выглядел усталым. Длинные руки свисали меж колен.
— Вообще-то, это я должен прощения просить, — выговорил Бран. Улла обернулась, и он добавил, глядя ей в глаза:
— Неудивительно, что все от меня шарахаются. После того, что я натворил… — он прикусил губу и замолчал.
— С тобой такое часто бывает? — Улла не отводила взгляда.
