Конунг поднял голову:
— А где Улла? Где она?
— Спит, должно, — отозвался Сигурд. — А на што она тебе?
Торгрим не ответил. Окинул взглядом нары, стоявшие вдоль стен, однако люди у стола и полумрак огромного дома мешали что-либо разглядеть. Конунг поманил к себе раба:
— Эй, ты, как тебя там. А ну, найди Уллу, живо.
— Да на што, — буркнул Сигурд. — Пущай себе спит девчонка.
Конунг промолчал и сел. Сигурд насупился, но больше не сказал ни слова. Поворачивая клинок, Аса рассматривала руны, выдавленные на его сияющей поверхности.
— А по-моему не к добру это, — подал голос старый ярл по имени Бьорн. — Колдовством попахивает. Вот сколько лет живу, а такой штуки отродясь не видывал. Ну, хто, по-вашему, может такой клинок сковать? В нормальной печи ведь такого не выкуешь. Не иначе, колдовство, уж помяните мое слово.
— Ат, — Харалд повел богатырскими плечами. — Завел свое. Тебя послушать, так везде одно колдовство, хоть ложись да помирай, одно слово.
Рядом кто-то усмехнулся.
— Ну ты, знамо дело, ни в сон, ни в чох не веруешь, — рассердился Старый Бьорн. — Тебе хоть кол на голове теши, со своего не слезешь. Тут рядом с тобой, можно сказать…
— Хозяин, — прервал раб, — госпожа Улла пришла.
Все замолчали. Сигурд помрачнел, а конунг обернулся. Невысокая и хрупкая темноволосая девушка, почти девочка, приблизилась к столу, зябко кутаясь в малиновую шаль. Большие карие глаза, скользнув по лицам, замерли на конунге.
— Ты меня звал? — тихо спросила она.
— Звал, звал, — буркнул конунг. Подняв голову, Аса уставилась на Уллу.
— А этой чего тут надо? — спросила она. — Чего она тут делает?
— Помолчи, — велел конунг. — Я ее позвал. И потом, она, кстати, твоя сестра, если ты вдруг позабыла. Подай мне меч.
Аса надула губы, но не посмела ослушаться. Конунг взял меч за рукоять.
— Видишь? — сказал он младшей дочери. — Игрушка этих чужаков. Только сдается мне, брехня всё это, то, что давеча седобородый тут молол. Шпионы они. Вот я и хочу узнать, чьи. Возьми, — Торгрим протянул Улле меч. — Возьми и скажи, кто они такие.
Девушка отшатнулась, и глаза расширились.
— Нет, — шепотом взмолилась она. — Я не хочу…. не надо…
Конунг сдвинул брови:
— А я говорю, возьми! Чай, не сахарная, не растаешь. Я твой отец, и я тебе приказываю.
— Да ладно тебе, — вступился было Сигурд, но конунг треснул кулаком по столу. Подпрыгнули вверх тарелки, ножи и кувшины.
— Это мое дело! — рявкнул Железный Лоб, выкатывая ястребиные глаза. — Мое дело, ясно? Не лезь, куда не просят!
