— Насколько я успел разобраться в природе Сентименталя — его обязательно надо перенаправить. А Кериму еще не нашли подходящей невесты, — на этих словах Клаус фон Дирк усмехнулся. — К тому же, Хасим не до конца доверяет мне. А потому вряд ли даст проводить опыты над собственным братом, каким бы позором семейства он его не считал.
* * *
В то утро, на которое было назначено приручение сентименталя фрейлейн Эльзы, я встал очень рано. Солнце уже взошло, но все еще царила ночная прохлада; на небе, к моему удивлению, едва ли не впервые за время нашего пребывания в Багдаде, появились облака; тяжелые тучи медленно ползли, нависая над городом.
— Пусть же все случится так, как решит Господь, — пробормотал я, отчего-то проникнувшись это величественной картиной.
Спустившись вниз, я застал Клауса фон Дирка в крайней степени задумчивости. Он меланхолично листал книгу, затем, увидев, что я вошел, небрежно отбросил ее на кровать. Я подивился такому неуважению к труду, который господин считал едва ли не главным в своей жизни, но промолчал.
— Вот и ты, Ганс. Тебе тоже не терпится увидеть, как это все случится?
Кивнув, я присел в кресло. Первый опыт, со слугой Хасима Руфди, господин проводил в одиночестве, не допустив никого, но на этом мне разрешено было присутствовать, как и Хасиму Руфди с герром Кноппом.
— С минуты на минуту все начнется. С минуты на минуту, — пробормотал Клаус фон Дирк и провел руками по лицу. Было видно, как дрожат пальцы.
И действительно, не прошло и нескольких минут, как в дверь постучали. Хозяин знаком показал мне открыть, и я тотчас же пошел выполнять. Отворив, я посторонился, и в комнату вбежал герр Кнопп, держа на руках фрейлейн Эльзу.
Подойдя к кровати, он уложил на нее девушку и только затем огляделся. Увидев меня, он отшатнулся, прошипел что-то сквозь зубы, но ничего не сказал. На лице его застыла мрачная решимость. Как и предсказывал господин, отступать герр Кнопп не собирался.
Клаус фон Дирк улыбнулся приветливо, но руки его продолжали дрожать. Он подождал, пока следом за герром Кноппом в дверь не войдет Хасим Руфди, и лишь затем, затворив дверь, жестом попросил всех отойти к стене.
Мы повиновались. Застыли втроем, напряженно выжидая. Обманутый влюбленный, предавший брат и любопытствующий слуга. Каждый из нас силился рассмотреть, что же происходит и каждый, старался не замечать другого. Мы делали вид, что нас нет, будто бы это могло каким-то образом повлиять на дальнейшие события.
