— Прекрасно сказано! — господин улыбнулся.
Я тоже выдавил из себя улыбку. Решение далось с трудом, и я чувствовал, что оно еще не раз покажется мне ошибочным. Но, несмотря на всю любовь к Агнетт, я не обязан был блюсти честь ее госпожи. Брак с человеком достойного положения по согласию отца — более правилен и логичен, нежели то, что она задумала. Сбежать вместе с иноверцем; опорочить свою честь, честь семьи, честь жениха и честь чужого рода; немыслимое безрассудство. И кто знает, не забрала бы фрейлейн с собой Агнетт, как верную спутницу и подругу? А ведь может статься, что моя любимая знала о замыслах госпожи. Другого доверенного человека трудно представить.
Признаюсь, от этой мысли я похолодел. Если Агнетт хватит ума догадаться, откуда перемены в намерениях фрейлейн Эльзы, то нельзя исключать, что она отвернется от меня, выяснив какую роль, я сыграл в происходящем. Я дал себе слово, непременно разузнать как можно больше, и продолжил утешаться тем, что решать все равно не мне. Предложенный выход был наиболее разумным и устраивающим все стороны.
По прошествии многих лет мне довелось понять, что эта позиция хоть и защищает от необходимости делать выбор, но не спасает от мук совести за то, что он так и не был сделан.
Клаус фон Дирк с головой погрузился в книгу. Как господин и предсказывал, она захватила его полностью. Никуда не выходил, ни с кем не общался, ел через силу и все время читал. Иногда мне доводилось слышать, как он что-то недовольно бурчит, листая страницы.
Во внешности господина произошли изменения, сделавшие его похожим на истинного демона. Глаза впали, черты лица стали более резкими, а в черных волосах, которые давно уже не знали гребня, появилась седина. Создавалось ощущение, что даже внешность переменилась специально для той роли, которую должен был сыграть он в судьбе людей, его окружавших.
Несмотря на тревогу за здоровье — прежде всего душевное — Клауса фон Дирка, я все больше и больше времени проводил с Агнетт. Мы теперь и дня не могли прожить без того, чтобы не увидеть друг друга. Прогуливались по городу, не уставая им восхищаться; но ощущение, что нам здесь нет места, не покидало нас ни на секунду.
Мы хотели вернуться в родной край, знакомый с детства. Где все привычно и понятно, и где я смог бы, подыскав подходящую замену, оставить Клауса фон Дирка вместе с его тайнами. Да и Агнетт, признаюсь, тяготилась своим положением. Несмотря на искреннюю радость, охватывающую ее при виде счастливой хозяйки, она понимала, что связь с человеком другой религии не делает ей чести.
