* * *
Годжин смотрел перед собой застывшим взглядом. Маленького роста, пожалуй, он едва достал бы Марре до пояса. В серой одежде, на поясе кривой нож. И борода чуть ли не до земли. Глаза, похожие на два колодца: черные и бездонные.
Затем карл медленно провел левой рукой перед собой. Зезва готов был поклясться, что воздух перед годжином изменился, словно превратился в подобие воды, по которой бегут волны. Сдавленно охнул Кадык, моментально заработав яростный взгляд Марры.
Годжин опустил руку. Поднял вторую. И снова заволновался воздух вокруг маленького бородача, заметались пыль и хвоя. За спиной карла засияло что-то настолько яркое, что люди отворачивались, глаза были не в силах выдержать ослепительные снопы, бившие в разные стороны. Но Зезва успел увидеть главное: годжин смотрел на Бастиана, который не отвел взгляда.
Едва заметная улыбка коснулась губ серого карлика.
— Как говорят джуджи, народ наблюдательный, — бормотал Зезва, вытирая слезящиеся, горящие глаза, — кирдык пришел на тоненьких курячьих лапках… налетел вонючей задницей… и ка-а-а-к запенделячил… ненавязчиво, но настойчиво… Ну не курвова могила, а?
Ныряльщик поднялся во весь рост, не сводя глаз с махатинца с заячьей губой. Промелькнуло изумленное лицо Марры. Еще он услышал сдавленный вопль Губаза, преисполненный чувственных пожеланий всем родным Зезвы по материнской линии. Зезва улыбнулся, когда Бастиан наконец встретил его пристальный взгляд.
Годжин опустил руки. И пропал, словно испарился. Призрачное ничто волной ринулась к людям и джуджии. Зезва присел и закрыл глаза, усиленно глотая слюну. Затем приступ тошноты и головной боли ударил по бравым разведчикам. Ненавязчиво и очень настойчиво.
Когда Зезва открыл глаза снова, Ивон и Кадык все еще мучительно кашляли, сотник Губаз пил из бутыли чач, а Марра злобно смотрела на Ныряльщика, что-то свирепо бормоча себе под нос. Не иначе, ругательства.
— Где Бастиан? — спросил Зезва, дружелюбно кивая Марре. Та зашипела и отвернулась.
— Я здесь.
Ныряльщик повернулся к махатинцу. Долго смотрел ему в глаза. Затем взгляд Зезвы скользнул вниз, на рукав солдата. Несколько ярко светящихся крупинок. Бастиан спрятал руку за спиной, вызывающе набычился.
Зезва улыбнулся и даже успел открыть рот, намереваясь что-то сказать, но за спиной раздался смачный звук сморканья, и голос Марры прокаркал:
— А, ну хорош дерьмо пальцем ковырять! Эта сраная расщелина мне не нравится, и страховидлов я тоже не терплю, ясно? Кому нравится блевать себе на коленки, может оставаться, а я ухожу.
