Энай, Лукин и атаманова команда натерли куски мясо солью и чесноком из Стретенских припасов и развесили на ветках деревьях. С судов мятежники принесли десять пустых бочек, поставили друг на друга и разместили под деревьями с развешенным мясом. Верхние поставили дном вниз, а нижние в обычном порядке – получилось пять импровизированных коптилен. На дне каждой верхней бочки сделали отверстие для прохода дыма. В нижней – сделали вход для закладки топлива. В качестве топлива положили туда стружку из ольхи, можжевельника, разные опилки, веточки. Энай нашел ароматные травы и тоже положил в отверстие для нижней бочки. Вскоре мятежники разожгли пять очагов – и коптильни заработали.
Алабин с интересом наблюдал за бурятом: как он ловко все делает.
– Послушай, братец, все некогда было у тебя спросить. Ты как на каторгу ухитрился попасть? За какую такую провинность?
Энай ощерился.
– Однако, убил…
– Кого убил?
– Хозяина, своего.
– А кто твой хозяин был?
– Купец, однако… из Читы… города большого.
– А изволь спросить, братец, за что ты его приголубил? Обижал тебя или ты позарился на какое-то его имущество или вещь?
– Золото у него в мешочке было. Ослеп Энай от блеска желтых камешков. Вот и убил хозяина. Ножом его зарезал. Я же его проводником был. И слугу его тоже убил, однако.
– А для чего тебе золото-то понадобилась?
– Хотел много вещей хороших купить. Ружья, нарядную одежду, большую-пребольшую юрту. Скот, большие утуги, то есть, по-русски наделы. Жениться на дочери вождя нашего – красавице из красавиц земли нашей. Калым щедрый Энай хотел платить за нее. И еще несколько жен взять в дом. Хотел богатым нойоном стать. Русские шибко много платят за эти блестящие и желтые кусочки.
– А как тебя схватили?
– Не повезло мне, командир. Духи на меня разгневались. Ушел я недалеко. Наряд казаков мимо проезжал. Они на лошадях, а я? Пешком шел – вот и догнали. Били нагайками, чуть живой остался. Весь был в крови, весь, однако. Отвезли к жандармам. А там, в тюрьму – после на каторгу в Стретенск. Постоянно меня били надзиратели.
– Тебе крупно повезло, любезный, могли за двойное убийство тебя и повесить.
– Однако, могли. Но духи смилостивились надо мной. Вот и живу до сих пор.
– Ничего, Энай, в Китае я найду тебе красивую жену, не расстраивайся. И юрту большую найду. Будете жить-поживать да добра наживать.
– Это хорошо, командир, «весьма благодарю» вам потом, однако, скажу. Энай добро не забывает.
– Что же договорились…
