В итоге получился грандиозный обвал, под которым оказалось почти полотряда казаков. И практически все его командиры – сотник, есаулы и подъесаулы. Часть казаков, сорвавшись с крутого берега вместе со своими напуганными лошадями, переломали себе все конечности, шеи и позвоночники и погибли мучительной смертью. Впрочем, как и их питомцы – гнедые, рыжие и каурые скакуны.
И вскоре дружный залп из пистолетов, карабинов, штуцеров и ружей прогремел вслед уцелевшим казакам, выведя из строя еще человек восемнадцать. Остатки разбитых, деморализованных правительственных сил повернули назад в Стретенск. Скоротечное сражение было каторжниками полностью и убедительно выиграно. И без всяких потер с их стороны.
– Победа! Виват! Виктория! – радостно закричали восставшие.
Все стали дружно трясти ружьями и карабинами, обниматься, целоваться и поздравлять своего верховного главнокомандующего Алабина с удачным планом.
– Славная виктория, Дмитрий Михайлович! Не так ли?! – восторженно завопил Окунев.
– Полый разгром, господа! – радостно констатировал Кислицин. – И враг бежит, бежит! Гип, гип, ура!
– Ваше благородие, вы гений! – ликовал Лукин. – С вами мы точно дойдем до Амура!
Алабин польщено улыбался.
– Полноте, братья и господа, победа вполне заслуженная и одержана вами убедительно. Мой вклад в сие дело весьма скромен. Главное достижения отряда то, что итог боя в нашу пользу. Теперь им не пройти по этой стороне берега, камнями завален проход. Можно спокойно плыть далее. И хотя разбитые на голову казаки вряд ли вернутся назад, но, пока собираемся все рано выставим пикет из пяти-шести человек. Как вы знаете, братья-господа, береженого бог бережет.
Совет Шести согласился с доводами командира.
Мятежники стали осторожно спускаться со скалы…
Алабин, проходя мимо завала, невольно бросил взор на задавленных и побитых камнями казаков. Зрелище было ужасное. Повсюду пол обломками скал лежали окровавленные служивые с пробитыми и расплющенными от удара головами, переломанными грудными клетками, шеями, позвоночниками, руками, ногами. Некоторых насмерть придавили лошади. Животных под камнепадом тоже погибло немало. Несколько смертельно раненых казаков стонали и агонизировали. Но никто из каторжников не собирался им оказывать помощь. Пусть с богом умирают. Мертвый враг – уже не враг. И не броситься в погоню.
Кого-то из восставших вырвало при виде обезображенных трупов и стонущих раненых. А некоторые понюхавшие пороху мятежники принялись обыскивать трупы, пытаясь найти кисеты с махоркой, фляжки с водкой и другие ценности. С собой забирали уцелевшие копья, шашки, карабины, сапоги, ремни. А кто-то даже и фуражки.
