Соверен успел выстрелить, но промахнулся, и удар в ухо чем-то твердым свалил его на пол. Затылок отозвался болью. Ударивший, хрипло дыша, прижал Соверена коленом и выбил револьвер из пальцев. Как же Анна? — подумалось Соверену. Как же она без меня?
Затем его повернули и поднесли к лицу лампу с трепещущим, тепло-желтым огоньком за закопченным стеклом.
— Так вы живой! — услышал он удивленное.
Человек убрал колено.
— Разумеется, — нащупав пол ладонью, Соверен с трудом сел. — Но вы чуть не сделали меня мертвым.
— Простите, — говорящий отставил лампу в сторону. — Что вы здесь делаете?
— Кое-кого ищу. Дьявол, вы меня порезали!
Соверен прижал ладонь к пропитывающейся кровью штанине.
— Еще раз простите.
В голосе человека прозвучало искреннее раскаяние.
— Не стойте тогда, — раздражился Соверен. — Дайте что ли бинт или тряпку какую-нибудь! У вас есть бинт?
— Я поищу.
Жилец кинулся к шкафу, наружу из него полетели тряпки.
— Желательно что-нибудь чистое, — сказал Соверен.
— Сейчас-сейчас.
Человек оставил шкаф и метнулся к кровати, послышался треск раздираемой простыни. Соверен, разорвав штанину, оголил рану. Она оказалась не глубока, но сильно кровоточила и тянулась по кривой от бедра к колену.
— Вот.
Француз упал перед Совереном, что-то глухо стукнуло об пол. Придерживая конец ткани, он туго обмотал полученную из простыни ленту вокруг пореза.
— Чем вы меня так? — спросил Соверен.
— Клинком, — ответил незнакомец. — Как думаете, выстрел слышали?
Соверен издал смешок.
— Думаю, никому до этого нет дела.
— Нет, мне придется съехать. Здесь опасно оставаться.
Человек закрепил импровизированный бинт и, кинувшись под кровать, достал оттуда коричневый баул устрашающих размеров.
— Погодите, — сказал Соверен.
Француз обернулся, и Соверен смог рассмотреть его как следует. Он был невысок, худ, на узком сером лице выделялся нос с горбинкой. Кудрей, конечно, не было, череп выскоблили до синевы. Но глаза имелись те, что надо — светлые, с легкой, будто притушенной синевой. Одежду его составляли темные панталоны, сорочка и сюртук.
— Как вас зовут? — спросил Соверен.
Француз моргнул.
— Морис. Морис из Дувра.
Он продолжил собираться — раскрыл баул, запихнул туда одежду, вынутую из ящиков комода, умял ее, ссыпал склянки с тумбочки, нимало не беспокоясь, что они могут разбиться, достал из-под тюфяка какой-то прибор и водрузил его сверху.
— Простите, — заговорил он, разбирая непонятного назначения железную пирамидку, — кого вы все-таки ищете?
