— Что ж…
Доктор вытолкнул свое крупное тело из кресла. Ему было очень досадно, что он впустую потратил полтора часа на дорогу и потратит еще столько же.
Морхилл все-таки почти пригород.
— Вот, — подобрав со спинки пальто, он выудил из кармана свежий номер «Престмутской хроники». — Если вас еще интересует жизнь снаружи.
Соверен не пошевелился.
Газета шлепнулась на стол. Пламя свечей дрогнуло, высветив заголовок: «Новая жертва найдена в Гэллопи-сквер». На отвратительного качества фотографии под заголовком с великим трудом угадывалась женская фигура, лежащая на камнях мостовой.
Доктор Мортимер постоял немного и, понимая, что никакой реакции от Соверена не дождется, шагнул к выходу из кабинета.
— Что ж, желаю оставаться.
Седой Эмерс, в грязном сером фартуке, надетом на потертый сюртук, предупредительно возник в проеме.
— Сюда, господин доктор, — произнес он хриплым голосом и увел визитера в чуть подсвеченную темноту.
Скрипнула дверь, впуская в холл легкое дыхание утра. Соверен услышал, как Эмерс спросил: «Вы на паровой повозке, сэр?». «Нет, я по старинке, — ответил ему доктор. — Это и быстрее, и надежнее». Затем Эмерс с доктором вышли на крыльцо.
Соверен, утратив безразличие и мгновенно сместившись, сдвинул штору с краю.
Абрахам Мортимер мутным пятном проплыл мимо окна, спустился на дорожку и, что-то сказав Эмерсу, направился к стоящей у ограды двуколке.
Смирная пегая лошадка была отвязана от прутьев. Накрутив вожжи на запястье, доктор тяжело забрался в повозку.
Эмерс махнул ему рукой.
Доктор, сердито нахохлившись, понудил лошадку к движению. Несколько мгновений — и двуколка скрылась в тумане, непременном, как само утро.
Соверен нахмурился, о чем-то размышляя, затем вернулся к столу и склонился над газетой. Прыгающее пламя оттенило женскую фигуру на фотографии. Часть мостовой рядом с пятном лица показалась ему темней, чем остальные камни.
Хлопнула дверь.
— Эмерс, — оживился Соверен, — как машина?
Слуга, заглянув в кабинет, пожал плечами.
— Уже запущена, сэр. Катушки мы почистили. Щетки с магнетического колеса заменили на те, что привез господин Фрисон.
— Что ж, пошли.
Темный коридор прошивал дом насквозь, от парадных дверей до выхода во двор, к конюшне и хозяйственному сараю. Соверен шагал размашисто, вбивая каблуки в паркетные плашки. Эмерс едва за ним поспевал. Свеча в его руке выхватывала из мрака то перила уходящей наверх лестницы, то кадку с камелией, то пустоту комнаты с поблескивающими в глубине стеклами.
