Остановившись на минуту, граф продолжил:
— Вы дочь Силантия Ивлева, Мари, и не можете быть равнодушны к судьбе нашего народа. И Антон говорил мне, что вы до последнего момента не хотели за границу бежать. Патриотизм — в ваших генах, в чем я нисколько не сомневаюсь. Только это дает мне смелость просить вас о помощи.
— Я… я для вас все, что смогу, Вадим Ильич, — растерянно перебила его Маша.
— Не спешите, дорогая, я буду просить не для себя! Речь пойдет о государственной тайне — она разглашению не подлежит. Гм… понимаете? Подумайте, готовы ли вы сейчас меня выслушать?!
Мимоза остановилась как вкопанная, потом кивнула.
— Так случилось, что мой покойный шеф заменил мне отца, воспитал меня как сына-соратника. Поэтому и доверял мне абсолютно, поручал совершенно особые задания. Но умер внезапно, не оставив никакого завещания, даже устного. И все, что было в его руках, а это — невероятное состояние, и оно по сути своей должно принадлежать нашему государству.
— Но, Вадим Ильич! Какое такое богатство может быть у советского человека — даже сверхвысокопоставленного? Лично ему принадлежащее, что ли? Драгоценности какие… или что?
— Нет, конечно. Здесь, Мари, все гораздо сложнее. Льву Петровичу принадлежал самый крупный пакет акций на разработку алмазных рудников в Южной Африке, то есть он фактически был владельцем одной из богатейших в мире компаний.
— Как? Ведь официально это абсолютно невозможно!
— Верно мыслите, фрау профессор! Но дело в том, что все технические и управленческие поручения исполнял ваш покорный слуга. Гм… теперь догадываетесь? — и пристально взглянув на Машу, Корф продолжил: — то есть официальным владельцем был и, что хуже всего, и по сей день остаюсь именно я. Ведь гражданину Франции, живущему в Германии, все позволено!
— Но если все это законно, то и бояться-то нечего… или?
— Вы правы, Мари, отчасти — тюрьма мне, пожалуй, не грозит. А вот смерть… гм. Мой шеф не успел мне дать никаких распоряжений. Но совладельцы «копей царя Соломона» — англичане, голландцы и кое-кто еще… обладают дьявольским нюхом! И теперь, когда Союз трещит по швам, да-да, не удивляйтесь! — вот они-то и могут предпринять кое-какие шаги по возврату всей компании в свои руки. Так что придется держать оборону!
— А нельзя с ними как-то договориться, Вадим Ильич? Ну не погибать же вам из-за каких-то алмазов? — с наивностью ребенка не унималась Мимоза.
— Эти алмазы, дорогая Мари, добыты кровью наших солдат и принадлежат не мне, а стране нашей. А она разваливается на наших глазах, летит в бездну! Ведь самое страшное, — я не знаю, в чьи руки, кому передавать компанию?! Ну не «меченому» же с «хромым бесом» — их клика либо американцам все наше достояние сбросит — и с наворованными миллиардами в Австралию или Аргентину усвистит. Либо в офшорах отмывать станет. Гм… и вообще — неизвестно, к кому у нас власть перейдет!
