По дороге домой советница медленно произнесла:
— Никогда ни на кого не думай, будто кто-то на тебя порчу навел и тем более в церкви, где ты перед самим Господом стоишь! Знаешь ли, отчего ты в обморок чуть не свалилась? — от грехов своих нераскаянных! Так бывает иногда с «новоначальными». Гм, на исповедь тебе нужно, деточка, слышишь?
— Ах, тетя Лера, боюсь я… гм… да и молитв-то, кроме «Отче наш», не знаю вовсе. Вот профессор мой, покойный Конрад Федорович, верующим был, но мало говорил со мной о вере. А вот недавно открылось мне, что неведомые человеку силы действительно есть, да-да, здесь же на земле!
— Скажешь тоже — «силы неведомые»! Знаешь ли, как они на самом-то деле называются, а? Очень просто — бесовскими! А ты, судя по всему, уразумела так, что если дьявол существует, то и Бог, наверное, тоже? Значит, к вере как бы «от противного» идешь — с «черного хода». Гм, и так бывает, но это все же лучше, чем в безбожницах ходить! Расскажи-ка обо всем священнику, не медли! Знаешь, как наш отец Варсонофий глубинно исповедует?
О том, что было через неделю в храме Св. Николая, Маша вспоминала сквозь туман. Потом спросила тетю Леру об игумене Варсонофии, кем он раньше был?
— На подлодке служил, болел долго… по воле Божией постриг принял. Ну, а в Вену к нам попал, наверное, потому, что языки знает и вообще очень образован. Но это всего лишь мои мирские догадки, не более того…
* * *
Мария приближалась теперь к тому сокровенному переживанию, давно забытому. К тому, что в раннем детстве вызывало в ней душевный трепет. Вспоминала, как вместе с бабушкой Фаиной и тетей Клавой ходили из Лопатинска в ближнюю деревеньку Старый Ручей, где на высоком холме стоял светлый с голубыми куполами храм. И тот весенний день, когда все говорили друг другу: «Христос воскресе!»
«Как могла я столько лет без этого жить?! Свято верить в диамат-истмат?!» — теперь эта мысль ужасала ее….
* * *
Перемену в душевном состоянии дочери родители вскоре заметили и деликатно дали понять, что желают побольше узнать о ее московской жизни. И Маша наконец решилась поговорить с отцом о своем новом назначении. Силантий же Семенович, будучи уже много лет советником при ООН, был политиком весьма искушенным, чтобы сразу понять, откуда «ветер дует». И удивился чрезвычайно.
— Пойдем-ка, Мими, прогуляемся, — сказал он вдруг, молча обведя глазами стены и телефон, — погода сегодня отличная!
— Просто замечательная, папа! — усмехнулась дочь, разыскивая зонт в коридоре.
