С безоблачного неба лился яркий свет Рельоса.
– Ты заметил, что здесь совсем не жарко? – спросил Широков, стоя с Синяевым и остальными на носу судна.
– Заметил, но не знаю, чем это объяснить.
– Футляр, которым закрыта палуба, ослабляет тепловые лучи, – объяснил один из моряков.
– Значит, – сказал Широков, – каллистянам самим неприятно чрезмерное тепло?
– Нисколько! – ответил тот же моряк. – Мы не находим, что на Каллисто чрезмерно жарко. Это сделано для вас. Раньше на этом корабле футляр был из другого материала. Его сменили. Мы, – пояснил он, – готовились встретить вас и знали, что на вашей планете холоднее, чем у нас.
– И только ради этого изготовили такой огромный футляр?
Моряк пожал плечами.
– А почему же нет? – сказал он. – Иначе вам пришлось бы оставить палубу и находиться внизу. Мы думали, что это вам не понравится.
– Действительно, – сказал по-русски Синяев и рассмеялся, – чего проще! Удивляюсь, что они не построили специально для нас новый корабль.
Их не удивила осведомленность каллистянина. Они знали, что, пока были на Кетьо, Каллисто получила много бьеньетограмм, посвященных им.
– Далеко до города? – спросил Широков.
– Две тысячи километров. (Автор еще раз напоминает читателю, что все фразы каллистян, относящиеся к измерениям, он переводит на земные меры, чтобы не запутать изложение.)
– Сколько же времени займет переезд?
– Четыре часа.
– Ого! – сказал Синяев. – Быстро идет ваш корабль.
– Шестьсот километров в час.
– Это быстрее, чем на глиссере. – Синяев сказал слово «глиссер» по-русски.
– Я вас не понял.
– Мой товарищ говорит, – ответил Широков, – что ваш корабль движется быстрее самых быстроходных судов на Земле. Вы командир корабля?
– Я управляю кораблем в этом рейсе, – ответил каллистянин.
Казалось, его удивил вопрос Широкова. Прежде чем ответить, он на минуту задумался.
Диегонь вмешался в разговор.
– У нас, – сказал он, – нет командиров или некомандиров. Каждый член экипажа может выполнять обязанности командира и все другие обязанности на корабле с одинаковым успехом. Распределение обязанностей – дело добровольное.
– Я ожидал этого, – сказал Широков. – Я был уверен, что у вас именно так, – пояснил он свои слова.
– Однако на звездолете, – заметил Синяев, – дело обстояло несколько иначе.
– В космическом рейсе – конечно. Там нужны специальные знания и опыт. Вести звездолет может не каждый.
Моряк предложил гостям осмотреть корабль. Широков и Синяев с удовольствием согласились. С ними пошли два члена экипажа – Диегонь и Мьеньонь. На корабле не было ни одного трапа, которые на Земле кажутся столь неотъемлемыми и характерными признаками морских судов. Для спуска внутрь служили лифты.
