В двух километрах от лагеря они встретили Вьиньиня. Штурман звездолета быстро шел навстречу, неся в руках крылья.
– Я знал, куда вы пошли, – задыхаясь, сказал он. – Я пошел навстречу, чтобы предупредить – дальше идти нельзя.
– Что случилось? – спросил Линьг, и по его лицу было видно, что он знал, какой последует ответ.
– Звездолета больше не существует, – ответил Вьиньинь.
Линьг сжал голову руками. Но через минуту он овладел собой и обычным голосом спросил:
– Где вы были в это время?
– В двадцати пяти километрах к югу от корабля. Я летел к нему на значительной высоте и все видел. Не могу понять, как я не ослеп от вспышки. Корабль взорвался. От него ничего не осталось, так же как и от лагеря.
– Ничего не осталось, – повторил Линьг.
Ресьинь и Дьеньи не могли произнести ни одного слова от ужаса.
– А Льетьи, Вьеньонь, Синьянь? – спросил Линьг. – Они погибли?
– Синьянь вылетел на крыльях одновременно со мной, только в другую сторону, – ответил штурман. – А Вьеньонь ушел к большой реке. На корабле остался один Льетьи. Он говорил мне, что собирается проверить подачу в центральный двигатель.
– Отчего же произошел взрыв? – Линьг задумался. – Надо найти Синьяня и Вьеньоня, – сказал он.
– Я поищу их. – Вьиньинь надел крылья. – Не подходите к месту, где стоял корабль, излучения еще сильны.
– Мы будем ожидать вас на этом месте.
Штурман вернулся через час. Все это время трое каллистян молчали. Охватившее их горе было так сильно, что они не могли говорить. Гибель товарища и неизвестность об участи двух других вытеснили из их сознания факт гибели звездолета и того тяжелого положения, в котором они сами очутились.
Вьиньинь сообщил, что нашел обоих членов экипажа в разных местах, но на одном и том же расстоянии от уничтоженного взрывом лагеря.
– Оба получили ожоги, – сказал он, – так как в момент взрыва находились не дальше полукилометра от корабля. У Синьяня сломаны ноги. Он упал, сброшенный на землю взрывной волной; хорошо еще, что летел низко. У Вьеньоня тоже ранена нога. Оба ничего не видят.
– Где они? – поспешно спросил Ресьинь.
– Синьянь в километре отсюда, на опушке леса. Вьеньонь километрах в пяти, тоже на опушке.
– Давайте сюда ваши крылья, – сказал Ресьинь. – Я полечу к ним, а вы идите за мной.
Он быстро нашел пострадавших товарищей и оказал им первую помощь. В его кармане лежал футляр с необходимыми средствами, с которыми он никогда не расставался.
Оба каллистянина ослепли. Но не это встревожило Ресьиня. На Каллисто давно исчезло самое понятие о слепом человеке, медицина возвращала зрение в любом случае. Опасность заключалась в другом. Обследовав ожоги, врач убедился, что они грозят скорой смертью. Но с теми средствами, которые находились в его распоряжении, ничего нельзя было сделать. Он занялся ногами пострадавших.
