— Он скоро придет. Присядьте и подождите, пожалуйста.
— Спасибо. — Она плюхнулась в кресло, сняла шляпу и тряхнула волосами. А я рассматривал ее.
Я бессознательно предполагал увидеть нечто весьма основательное, этакую мужеподобную матрону, а увидел молодую, пухленькую, приятную для глаз блондинку с растрепанной массой желтых волос и искренними голубыми глазами. Она была очень женственной, по виду не старше тридцати, и было в ней что-то бесконечно успокаивающее. Она наводила на мысль о местных ярмарках, чистой воде и сахарных булочках.
— Боюсь, что дело будет трудным, — начала она. — Я сначала не думала, но некто, имеющий солидный блок, принес в Ассамблею Билль-22 — тот самый билль, о котором я говорила Джо. Что вы планируете, мальчики: вести честную борьбу до конца или принять суррогат билля?
Джедсон составил честно-практический акт с помощью некоторых наших друзей из Нижнего Мира и пары юристов. Я спросил ее, хочет ли она посмотреть его?
— С удовольствием. Я была в типографии штата и взяла несколько копий билля, против которого вы выступаете. Мы обменяемся.
Я пытался перевести чужой язык юристов, на котором они пишут законодательные акты, когда пришел Джедсон. Он, ничего не говоря, потрепал Салли по щеке, а она схватила его за руку и потянула читать. Он начал читать через мое плечо. Я встал и отдал ему копию билля.
— Что ты об этом думаешь, Джо? — спросила Салли.
— Хуже, чем я предполагал, — ответил он. — Взять, например, параграф семь…
— Я еще не читала его.
— Да? Ну, во-первых, он гласит, что ассоциация полуобщественный орган, вроде ассоциации баров, и разрешает ей начать действия еще до заседания комиссии. Это означает, что каждому магу лучше быть на глазах ассоциации Дитворта и заботиться, чтобы не оскорбить ее.
— Но это же незаконно! — сказал я. — Вроде бы нарушение конституционных прав — частная ассоциация и…
— Прецедентов полно, сынок. К примеру, корпорация по устройству всемирных выставок. Они признают установленную плату и даже голосуют за нее. А что касается неконституционности, то ясно, что закон применяется неодинаково, то так, то этак, но доказать это чертовски трудно.
— Но маг получит возможность быть выслушанным комиссией?
— Конечно, но тут есть загвоздка. Комиссия имеет широкую, почти неограниченную власть над всем, что связано с магией. Законопроект набит фразами вроде «разумно и честно», это имеет неопределенные границы, а их ничто, кроме здравого смысла и порядочности членов комиссии, не определяет. В том и суть моих возражений в комиссиях правительства, что закон никогда не применяется одинаково. У них есть право издавать приказы, а их слово — закон. В комиссии есть девять членов, предусмотренных на такой случай. Шестеро из них, я думаю, дипломированные маги первого класса. Вряд ли нужно говорить, что несколько неразумных назначений в комиссию превратило это в крепкую самосохраняющуюся олигархию благодаря ее власти на выдачу лицензий.
