…Келья батюшки находилась примерно в полукилометре от так называемой гостиницы, куда братия сходились для совместной молитвы, в субботу, на всенощное Бдение. Отслужат всенощную до утра под воскресение, причастятся, немного друг с другом побеседуют о духовном, потрапезничают и расходятся. В тот раз отец Мардарий пришел домой после службы в воскресение и чувствовал особое молитвенное состояние, душа его была несказанно утешена. Сел на коечку и начал молиться. Когда закончил, подумал, что несколько часов прошло, пора бы выйти в лес, на воздух. Вышел, смотрит, идет брат-пустынник из гостиницы.
– Отец Мардарий, ты не заболел?
– Не заболел, слава Богу, а что?
– Да мы несколько часов тебя ждем, а ты не приходишь, вот мы и решили тебя проведать, что с тобой случилось?
Прошла ровно неделя, а батюшка думал, что провел в молитве всего несколько часов.
«Я был в таком состоянии, когда мне не хотелось ничего, не хотелось отвлекаться», – делился со мной старец. Это меня потрясло. Я уже знал, что с ним такое бывало. Он мог пребывать вне времени. Во время такой молитвы его ум с невообразимой и непостижимой скоростью летел ввысь и прикасался к тому, что превосходит вещественную природу.
Еще помню, как батюшка скрывал свои «болячки». Его уже много времени мучила грыжа. Пошли с ним к матушкам-пустынницам на пасеку. Идем, а он шаг за шагом, вприпрыжку… и уже далеко впереди нас. Мы, молодые, не успеваем за ним, отстаем и только просим: «Батюшка, не торопись!» А дорога не близкая. От кельи спускаешься по горе, переходишь через Сухопач, потом выходишь на тропу, по которой пастухи гоняют скот. Та тропа была совсем узкой, на машине не проедешь. С одной стороны, скала, с другой – пропасть. Батюшка шел в таком темпе, что мы не могли его догнать. Как припустит… При этом он еще и наши ноши нес, чтобы нам легче было.
Когда мы пришли к матушкам, он бодренько себя чувствовал, как будто и перехода длинного не было. Чаем нас напоил, что-то рассказал, и, главное, всех утешил. Матушки всегда радовались, когда он к ним приходил. Все к нему тянулись, как пчелки к меду. Он мог человека размягчить, когда тот к Богу затвердеет.
…А как он ножки мыл!!! Ради того, чтобы батюшка помыл ножки, не то что в горы, вокруг земного шара трижды обежишь!!! Счастье к такому святому человеку попасть. Из него любовь прямо лилась.
Многие думали, что он постоянно был таким. Ничего подобного! Чем заботливее отец, тем строже. В нем были и твердость, и
