Последняя Пасхальная ночь прошла у него удивительно. Богослужение служил скитский иеромонах Антоний в батюшкиной келье. В пасхальную седмицу к нему приезжали и поздравляли братья и сестры из разных монастырей. Он радовался, как мог. Но телесные силы были на исходе. Он пребывал уже в некотором забвении. Боли были невыносимые. Стонал. Старался скрывать свою боль. И не принимал ни одной обезболивающей таблетки, ни одной.
Когда келейница спросила у него:
– Можно ли рассказать о нем или написать, если по воле Божией он раньше нее отойдет ко Господу?
Он разрешил:
– Ну что ж, можно.
Но потом, через некоторое время, говорит ей:
– Иди сюда, пока не забыл. Ничего обо мне не рассказывай.
Не благословляю. Богу это не нужно, моей душе тоже. Я хотел жить и умереть странником, но вот так получилось.
– А если люди будут спрашивать о Вас?
– Как владыка благословит, – ответил он.
Почил батюшка как праведник. Пребывал в молитве. Все время крестился. День и ночь просил прощения у всего мира. Молился за весь мир: «Господи, помилуй весь мир, всех православных христиан. Матерь Божья, не оставь меня. Помоги мне пройти мытарства. Я ведь был с Тобой всегда, служил Тебе, старался. Ты все видела, знаешь всю мою жизнь». И вдруг, так громко: «Матерь Божья! Матерь Божья! Царица Небесная!» Или: «Господи, только с Тобой, только с Тобой!» А потом забудется… и «Ах! Какая красота! Какое благолепие! Уму непостижимо!» Это продолжалось часами. Потом забвение. И опять: «Ах! Матерь Божья! Царица Небесная!..»
Ему было тяжело в последние дни, но он не жаловался. Кушал по две ложечки и продолжал вставать, преодолевая физические боли. Он, может быть, только недели две-три был лежачим. Всеми силами старался никого не обременять. Радовался: «Слава Богу. А ведь некоторые тяжелобольные лежат годами, бедненькие».
Помня о смертном часе (а он всегда о нём помнил), батюшка говорил: «Я всегда думаю, не обличает ли меня совесть?»
Когда владыка спросил его, где бы он хотел, чтобы его похоронили, он ответил: «Конечно, в монастыре, если не в пустыне».
Отошел батюшка в 2 часа дня 4 июня 2009 года в день святого мученика Василиска Команского [1] . Перекрестился и ушел как праведник. Спокойно, тихо вышел из него дух.
В день его кончины один батюшка, который окормлялся у отца Алексия, рассказал удивительный случай, который с ним произошел в этот же день. Он пришел в свой храм. Литургию должен был служить не он, а второй священник, который опаздывал. Батюшка возроптал на него и служить стал сам. На Проскомидии, когда он вынимал частицу о здравии о. Алексия, у него произошло большое смущение. И по окончании Божественной Литургии он тут же позвонил иеродиакону Феофилу в Москву (духовному чаду о. Алексия), спросив о здоровье батюшки, тот сказал, что всё нормально, а буквально через 2 часа позвонила келейница и сообщила о кончине. Вот такая у них была духовная связь. Вот так батюшка молился и радел о каждом своём чаде.
