9. Того-же месяца 12-го числа я заметил, что блаженный старец близок к смерти и сказал ему: о блаженный отче Симеоне! вот уже близок твой благой переход в вечный покой, хотя я уже слышал твое благословение твоему наследию, но теперь дай им свое последнее благословение. Блаженный, подняв руки, со слезами начал говорить: «Троице Святая, Боже наш! славлю Тебя и благословляю Тебя; молю Тебя и представляю себя Тебе. Даю моему наследию третие благословение. Господи Вседержителю, Боже отец наших: Авраама, Исаака, Иакова и праведнаго семени! сохрани и укрепи державу бывшаго моего владычества; на помощь им отныне и до века да будет Пресвятая Богородица и моя хотя и грешная молитва. Даю же им прежнюю заповедь: да будет между вами любовь; кто ее нарушит, да уничтожит его и семя его Божий гневъ». Я же на это сказал «аминь». — После этого, блаженный старец сказал: «чадо мое! принеси мне образ Пресвятой Богородицы, ибо я дал обет пред ним испустить свой духъ». Я исполнил его повеление. Был вечер. Блаженный старец сказал: «чадо мое! будь добр, возложи на меня погребальную рясу и наряди меня точно тем святым образом, как мне лежать во гробе; распростри на земле рогожу и положи меня на ней; под мою голову положи камень, пусть я здесь лежу до тех пор, пока Господь посетит взять меня отсюда». Я исполнил все им заповеданное.
Все мы смотрели и горько плакали, видя таковое неизреченное Божие смотрение на сем блаженном старце: ибо как и здесь он просил у Бога и Бог дал ему в державе, так и до сей минуты не лишил его ни единой духовной вещи, но все ему исполнил. Поистине, возлюбленные мои братия и отцы, чудно было видеть того, коего боялись и трепетали все страны, подобным одному из странных, нищим, обвитым мантией, лежащим на рогоже на земле, с камнем под головою; ему все кланялись, а он умиленно у всех просил прощения и благословения. Была ночь, когда все, простившись и благословивши друг друга, разошлись по келлиям читать правило и за тем несколько отдохнуть. Я же с одним иереем, мною оставленным, всю эту ночь остались при блаженном старце. В полночь умолк блаженный старец и больше не говорил ко мне. Когда настало время утрени и началось пение в церкви, опять просветилось лице блаженнаго старца и, обратившись к небу, он сказал: «хвалите Бога во святых Его, хвалите Его во утвержении силы Его». Я же сказал ему: отче! кого ты видишь и кому говоришь? Он же, посмотрев на меня, сказал: «хвалите Его на силах Его, хвалите Его по множеству величествия Его». И сказав эти слова, он тотчас испустил свой пребожественный дух и умер о Господе. Я же припал к его лицу и долгое время горько плакал; поднявшись же, я благодарил Бога, что Он сподобил меня видеть таковую кончину сего преподобнаго мужа
