Трей вышел из машины, обошел вокруг и открыл для меня дверь. Я не могла сдержать усмешку, когда выходила из машины.
— Вор превратился в джентльмена.
Он взял меня под руку и повел к двери.
— Будешь смеяться, и этого больше никогда не повторится.
— О, я не смеялась. Просто удивлена, что ты побеспокоился об этом.
— Может быть, я все еще беспокоюсь о тебе.
Он открыл дверь и провел меня внутрь, затем бросил ключи рядом с цветком на тумбочке возле кровати.
— Не хочешь сделать кофе, пока я заберу из машины наши вещи?
Я кивнула и осмотрелась в поисках кофеварки и кофе. Кофе как раз начал закипать, когда Трей бросил последнюю сумку и свой ноутбук на стул возле кровати, потом сказал:
— Следует избавиться от машины и достать новую. Ученый, которого ты вырубила, мог запомнить номер. Да и первоначальные владельцы, полагаю, заметили пропажу.
— Большинство людей не могут не заметить отсутствие своей машины там, где остановили ее с вечера, — согласилась я.
— Скажу тебе, это ощутимо осложняет жизнь вора. И полицейские определенно не обрадуются, когда обнаружат нас за рулем угнанной машины.
— Ну, потому что это незаконно.
— И все же это практически национальное развлечение.
— Это не делает происходящее правильным, друг мой.
— Зависит от того, что считать правильным, не так ли? – он улыбался. — Я вернусь до рассвета. Ты останешься здесь и хорошенько отдохнешь.
— Ты очень хочешь, чтобы я отдохнула?
Его внезапная улыбка заставила мое сердце учащенно биться и буквально подпрыгивать в груди.
— Может быть, у меня есть скрытые мотивы.
— О, в этом я не сомневаюсь, — сухо сказала я, – У вора всегда есть план, не так ли?
— Ты можешь поставить на это свою жизнь, милая, — он взглянул на часы, потом добавил: — Никому не открывай.
— Кроме тебя.
— Я возьму ключ.
— Ладно.
Его взгляд пробежал по моему телу, он что-то пробормотал, потом развернулся и вышел.
Он оставил меня с улыбкой на губах. Вор, безусловно, хотел меня так же, как и я его.
Боже, неужели это было только вчера — я говорила себе, что должна держать себя в руках в память об Игане? «Сдержанность» и «я» сейчас были понятиями несовместимыми. Я закрыла глаза и попыталась представить Игана. Но его образ был размытым — как фотография, на которой субъект продолжал двигаться во время съемки.
И в моих воспоминаниях он ужасно напоминал Трейя.
Иган, извини, что я не могу сопротивляться. Мне жаль, что не выходит почтить тебя так, как я надеялась.
Он бы понял. Я знала это. Мы оба были чувственными существами, но наша близость всегда была необходимостью, а не желанием. И теперь я поняла, почему он всегда казался далеким. Его пара была мертва, убита его собственным отцом, а сердце разбито.
