Еще на первом этаже были: огромная кладовая, столовая и библиотека. Была также большая ванная комната, которая стала домом птиц из-за разбитых окон. Свежий ветер проникал через окна, растворяя их въедливый несвежий запах.
Я двинулась дальше. Широкая лестница, на которую я медленно ступила, потому что гномы с топориками все еще не закончили со мной, и не важно, что я по этому поводу думала, вела к другой жилой зоне, в которой находились большая ванная комната и пять больших спален. Из главной спальни было видно океан: широкая бело-голубая полоса, заставлявшая мою душу петь. «Я могла бы жить здесь»,— подумала я, когда открыла окно и вдохнула острый, соленый запах. Он обрушился на мои легкие. Внутри меня поднялись сила и тоска.
Мой взгляд проследовал от океана по едва видимой тропинке с вершины утеса к оградам. Я могла туда попасть, если бы захотела. Если мне будет нужно.
И скоро мне это точно понадобиться.
Я прижалась к стеклу, услышав звук машины. Но отсюда я не видела главные вороты, поэтому так быстро, как позволяла моя больная голова, я прошла в гостиную и уставилась в окно там. Я увидела старую серую машину, которая остановилась у ворот, и фигуру в черной рубашке и темных джинсах. Человек присел на корточки возле калитки бог знает зачем. Спустя минуту он поднялся, и солнечный свет, пробежав сквозь его волосы, позолотил их. Он вернулся к машине, но прежде чем сесть в нее, остановился, осмотрел дом и нашел мое окно. Улыбнулся, слегка помахал рукой, затем вернулся в машину. Я помахала в ответ и постаралась не улыбаться.
Ради Бога, я даже не знаю этого человека. Я должна соблюдать приличия и осторожность, а не вести себя, как ветреная школьница в момент своей первой влюбленности.
Хотя у меня не было подростковых влюбленностей. Я слишком боялась того, что отличалась от других, да еще нужно было соблюдать осторожность, так что у меня не было шанса к взаимной привязанности к кому-нибудь в школьные годы. Особенно, когда среди них я была единственным морским и/или воздушным драконом.
Я отвернулась от окна и направилась вниз. Однако в ту минуту, когда Трей вошел через заднюю дверь с пакетами в одной руке и ноутбуком в другой, я снова расплылась в глупой улыбке, а мой пульс пошел в пляс.
— Привет, дорогая, рад видеть тебя снова и так скоро, — он вывалил все на стол и осмотрел меня сверху донизу критическим взглядом. — Ты все еще выглядишь слегка измученной.
Озабоченность в его голосе и глазах вызвали мурашки на коже.
