— Ты маньяк, — сказала я, а он продолжал держать меня за руку, вынуждая бежать.
— Но я свободный маньяк, и у меня есть все намерения оставаться таким. Давай, быстрее.
Я повиновалась. Есть одно преимущество в том, что у тебя длинные ноги и большие ступни – они дают тебе скорость и широкие шаги.
Мы вышли из-за деревьев на солнечный свет. Впереди не было земли. Только океан. Глубокий синий океан далеко, далеко внизу.
— Что это за план побега? — закричала я, пытаясь остановить его движение вниз. Бесполезно. Он все равно бежал в сторону этих скал, потянув меня за собой. — Тебе удалось заманить нас в ловушку, ты, идиот!
Он послал мне улыбку, полную дикости и возбуждения.
— Ты не в ловушке, когда у тебя есть крылья, милая.
И вдруг золотая дымка закрыла его тело, и он начал изменяться, расти. Становится кем-то большим, чем просто человек.
Становится зверем с чешуей цвета расплавленного золота и крыльями, которые сбили меня с ног, и я полетела в океан.
Когда я оказалась в океане, внезапный шок от ледяной воды заставил и мое тело изменяться, как у Трея. За исключением того, что он был солнцем, а я тьмой — он родился в пламени и приходился братом ветру. Я была морем, приливами и отливами и в океанских глубинах.
И вдруг появилось прошлое, наполненное болью, кровопролитием. Шахты, Иган, и другие. Это больно — вспоминать. Больно потому, что было так много того, что я сделала и того, что еще предстояло сделать. Теперь я поняла, что беспамятство было благословением. Краткой передышкой в кровавом месиве, в которое превратилась моя жизнь.
Но я знала, кто я такая.
Знала, чем я была.
И самое главное, я знала, что мне нужно делать, и сколько жизней я еще не спасла.
Глава 3
Я вынырнула на поверхности, чувствуя брызги на лице, и оглянулась в поисках Трея. Он парил в голубом небе, могущественный и прекрасный, а затем полетел к побережью.
Я последовала за ним. Если бы я захотела, то смогла бы легко сбежать, потому что море было моим домом, моим убежищем, но даже с моими вернувшимися воспоминаниями оставались ответы, в которых я по-прежнему нуждалась.
Например, почему Иган позвал именно Трея помочь нам. У этого должна была быть серьезная причина. Иначе он не стал бы рисковать нашими жизнями.
Но теперь я знала, как он связался с Tреем. У воздушных драконов, как и у морских, существует определенная форма телепатии между близкими. Расстояния часто сдерживают ее, но у морских драконов в проблемных ситуациях эти ограничения могут разрушиться. И та ситуация, когда в Игана стреляли, несомненно попадает под определение «проблемной».
