Ни корабля. Ни лодки. Ни погони.
Но я не знала, почему ожидала увидеть что-то из этого, ведь мое прошлое оказалось скрытым почти под абсолютным покровом.
Почти.
Я потерла рукой глаза, чувствуя, что готова заплакать тысячью слезами. Потом взглянула вниз на тело моего друга. Я не могла вспомнить свое имя, но я знал его. Иган Джемисон. Не только мой друг, но и мой опекун, мой любовник. Человек, которому я обязана больше жизни.
Он спас мне жизнь.
Он дал мне свободу ценой своей собственной.
Меня затрясло от глубокой и яростной жажды быстрой мести. Они заплатят за это. Кто бы они ни были, они заплатят.
Для Игана.
Для всех нас.
И это был обет, совершенно бессмысленный, потому что я не могла точно вспомнить, кому должна отомстить.
Я поморщилась и вновь посмотрела на Игана. В угасающем свете луны его кожа засияла теплым светом, как будто само солнце горело под его плотью. Пятно окраски портило его спину, по-змеиному ныряя под кожу и поднимаясь вновь, почти обвиваясь вокруг его позвоночника. Ночью оно сделалось красно-золотым, блестящим, странно напоминающим весы.
Я нежно провела пальцем по его пятну окраски. Оно было холодными и жесткими по сравнению с его кожей, как если бы это были настоящие чешуйки. Мое пятно было синим, зеленым и серебристым, как будто сверкающие на солнце волны танцевали по моей коже. Наследство моей матери, не отца.
Я вздрогнула от этой мысли, затем ухватилась за нее изо всех сил и постаралась последовать за ней. Но туман забвения вернулся на место. Все, что он оставил, так это вопросы.
Еще больше чертовых вопросов.
Я выдохнула, потом вытянула свою левую ногу. Боль, наконец, дала о себе знать. Колено оказалось покрыто мелкими царапинами, а голень – более глубокими порезами. На коже расцвели синяки. Но ни одна из ран не кровоточила, да и засохшей крови на коже не было.
Я взглянула берег. На девственной поверхности песка не было никаких следов или отпечатков шин, или чего-то еще. Хотя из-за накатывающих волн этому не приходилось удивляться.
У меня было стойкое ощущение, что мы пришли из океана. Что на коже у меня не было пятен крови, потому что их уже давно смыло. Что сами раны были чистыми и почти зажившими, а не гнойными именно из-за соленой воды.
Я позволила взгляду следовать за изогнутой линией пляжа, пока он не достиг конечной точки. Не было ни маяка, ни зданий: никаких признаков присутствия жизни. Ничего, что могло бы сказать, где мы находились.
Может быть, мы оба были мертвы.
