Взгляд у дамочек тоже был соответствующий их сиротским нарядам – взгляд одиноких, брошенных и никому не нужных женщин, да еще и бросающих ревностные взгляды друг на друга и пытающихся делать вид, что всё хорошо, что они независимы и счастливы. Но кого они обманывали?
Рядом с Таисией сидела полная женщина в очках, нос и круглые щеки ее блестели от пота. Она приветливо кивнула Тасе:
– Меня Тамара зовут, можно Тома, а вас?
– Таисия, можно Тася. И можно на «ты», – представилась Таисия.
– Я тебя раньше не видела, – глаза Тамары загорелись любопытством.
– Я здесь в первый раз.
– А я уже завсегдатай, – вздохнула Тома. – На третьи курсы хожу. Ой, только не думайте, что не помогает! Всем и одного раза хватает, многие становятся увереннее и находят свое счастье. У нас даже есть «стена почета», – понизила голос Тома.
– Не поняла? – Таисия была рада, что хоть с кем-то у нее завязалась доверительная беседа.
– Там фотографии женщин, вышедших замуж после курсов, – пояснила Тамара.
– Я приложусь… ой, то есть посмотрю на эту стену… с удовольствием, – кивнула Таисия. – А кто эта красивая женщина, что привела меня сюда? – спросила она.
– О! Это руководитель и главный организатор курсов Гертруда Германовна Черешкина.
«Ну и имечко», – непроизвольно подумала Таисия, но вслух ничего не сказала.
– Она очень хорошая и добрая женщина. И уж настолько обаятельная и красивая, что глаз оторвать невозможно, – восторгалась Тамара.
– Я заметила… На самом деле неземная красота, – согласилась Таисия.
– Если мы будем ее слушать, то можем стать такими же, – шепнула Тома.
«Ой, вряд ли я такой буду… ой, вряд ли», – подумала Тася.
– Но надо попробовать! – ответила Тамара, словно прочитала ее мысли.
– Ну вот, дорогие мои дамы! Кажется, все в сборе, можно начинать, – произнесла Гертруда.
Ей вынесли стул с высокой спинкой и поставили по центру. Гертруда села на него, словно пава, сложив руки на коленях.
«Как эта женщина умеет себя преподнести, – удивлялась Таисия. – Каждое движение у нее отточено, начиная от уголков губ и взмаха ресниц и заканчивая кончиками пальцев».
Голос Гертруды журчал как ручеек. Она вещала о том, как поможет каждой из собравшихся стать красивой, женственной, желанной. Тася обвела взглядом жадно слушающих Гертруду женщин и поняла, что это сборище больше всего напоминает ей аквариум, в котором сидит много-много гусениц, взирающих на свое божество – бабочку с большими разноцветными крыльями, и мечтающих стать такими же. Но что-то подсказывало Тасе, что никогда им не стать бабочками.
