Как видите, я с детства был второстепенным персонажем, — потому что главным героем был самолёт.
Потом родился Матрица, и родители, осознав, что места на всех не хватит, обменяли свою однокомнатную квартиру на Кутузовском проспекте на двухкомнатную бабушкину, в Останкино. Так у нас с Матрицей появилась своя комната, а у родителей — «мастерская». Конечно, было бы наивно предположить, что в нашей комнате не найдётся места вездесущим деталям. Коробки с ними громоздились возле одной из стен, но нас с братом это не беспокоило, ведь теперь у нас было наше личное пространство! Я наконец-то перенёс свою небольшую библиотеку в более подходящие для неё условия, тем более что она не переставала пополняться. Правда, читать мне удавалось всё реже, потому что мама часто просила меня приглядеть за Матрицей, который, не в пример мне, проявлял недюжинный интерес к самолёту. Впрочем, для него, как и для меня, самолёт был прежде всего механизмом; разница заключалась в том, что ему этот механизм был интересен. Отец радовался: он мечтал о том, как Матрица вырастет и станет для них с мамой кем-то вроде подмастерья. Но этой мечте, как вы понимаете, не суждено было сбыться.
Я продолжал вести жизнь второстепенного персонажа; правда, в то время я ещё надеялся, что однажды смогу стать кем-то более важным. Своими мыслями я делился с братом, но его такие вещи, кажется, не волновали вовсе; он был слишком поглощён механизмами и их возможностями. Отец научил его делать деревянный самолёт с верёвочным приводом, а мама объяснила основы аэродинамики на примере бумажных самолётиков. Матрица впитывал информацию, как губка. Он постоянно что-то мастерил, но, к огорчению родителей, это были не самолёты.
Тем временем я ухитрился попасть в кинотеатр (куда меня пригласил одноклассник) и увидеть первый в своей жизни анимационный фильм — «Босоногий Ген», после которого я совершенно чётко осознал себя пусть и не анимешником (это случилось позже), но убеждённым пацифистом…
Словом, жизнь продолжалась.
А потом родилась Кот.
Так уж вышло: родители никогда особо не задумывались над тем, какого пола будет их очередной ребёнок, но тогда, именно в тот момент они думали, что родится очередной пацан, а потому заготовили для него имя — Василий. Но — судьба иронична — «пацан» оказался солнечным существом определённо женского пола, а потому родители, не мудрствуя лукаво, назвали девочку Василисой.
Она была волшебным ребёнком с самых первых дней своей жизни. Волшебным — и болезненным. Я не знаю подробностей, но если в случае с Матрицей мы с отцом ждали маму и мелкого из роддома всего несколько дней, то с Котом она пролежала там три недели.
