Солнце заглядывает в иллюминаторы.
Я смотрю на Лохматого: он сидит, задумчиво подперев кулаком подбородок, и смотрит туда, за стекло. Может быть, он тоже думает, что всё это сон? Может быть, это и есть сон? Может быть…
Самолёт понемногу снижается, заходя на посадку, и я вдруг замечаю фигуру, машущую нам рукой.
И я наверняка знаю, кто эта фигура.
Это Кот, конечно. Моя, нет — наша единственная и неповторимая сестра-бродяга.
Значит, всё-таки сон? Жалко. Хотя, если подумать, увидеть такое даже во сне дорогого стоит. Даже если это будет самый последний сон в моей жизни.
Самолёт заходит на посадку.
…
Глава 13. Эпилог.
Спустя почти семь месяцев после Того Самого Дня, Герман Сергеевич Кастальский посмотрел на часы.
Почти время.
Он оправил немного косо сидевший на нём серый шерстяной кардиган (вроде бы без пяти минут май, конец апреля, а в квартире по-зимнему холодно), и направился к входной двери. В прихожей Герман Сергеевич остановился и взял со столика письмо в простом белом конверте без маркировки. Затем, аккуратно пристроив конверт в карман кардигана, он повернул ключ в замке и, слегка приоткрыв дверь, выглянул на лестничную клетку.
Здесь было тихо. Впрочем, тишина длилась недолго: внизу грохнула подъездная дверь, и Кастальский удовлетворённо хмыкнул.
«А вот и ты».
И точно: по лестнице быстро поднималась девушка. Худенькая, высокая, русоволосая, и с огромным рюкзаком за спиной. Герман Сергеевич покачал головой, но всё же улыбнулся.
Девушка его не заметила. Она прошла мимо и, подойдя к двери напротив, остановилась в нерешительности. Потом вздохнула, достала из кармана ключ на брелке в виде толстенького будды и попробовала открыть дверь.
Однако ничего у неё не вышло.
— А вот это уже любопытно, — сказала девушка с удивлением. — Замок сменили?
Кастальский ждал. Девушка пару раз надавила на кнопку звонка и прислушалась. Кастальский тоже прислушался.
Нет, тишина.
Девушка почесала за ушком и вздохнула ещё раз. Потом пожала плечами, сбросила рюкзак, прислонила к двери и уселась на него верхом.
Тут-то она Кастальского и увидела, и её веснушчатое, загорелое лицо вмиг озарилось радостной улыбкой.
— Ой, Герман Сергеич, здрасти! А вы чего там прячетесь? — спросила она, встав с рюкзака и подойдя ближе.
Кастальский улыбнулся и, распахнув дверь, вышел навстречу гостье.
— Здравствуй, Василиса. Очень рад тебя видеть, знаешь ли.
— Ага, я тоже! — Кот (а это была, конечно же, она) энергично пожала Кастальскому руку. — Как поживаете? Как Елена Платоновна? Как Алиса? Здоровы? И, к слову, не знаете, куда мои подевались?
