— Да ну?.. — удивилась тетя Светланочка. Но развить тему мы не успели, поскольку как раз в этот момент она кончила парковаться на микроскопическом заасфальтированном пятачке у нашего подъезда и, выключив мотор, устало откинулась на спинку сиденья:
— Ну, все, прибыли, слава богу… Дуй наверх, а я — за тобой… Нет-нет, сумку сама заберу, она легкая.
И я — «дунула», потому что тревога за бабусю уже успела во мне достичь того самого края, выше которого могла выплеснуться наружу…
Надо было видеть физиономию Грифеля, когда ровно без пяти минут девять утра, перед самой летучкой, я метнула ему на стол заявление на отпуск. Нет, в словах эта смесь изумления, удовлетворения, самодовольства и облегчения просто непередаваема. Надеюсь, что и моя собственная физиономия, а главное, взгляд, которым я при этом одарила любимого начальника, ситуации вполне соответствовали! Стоит добавить, что ни одним сколько-нибудь значащим словечком мы с ним при этом не обменялись…
Зато слов от двоих наших следователей, которым я должна была в срочном порядке передать временно свои дела, на последовавшей затем летучке оба мы услышали предостаточно! Особенно отличился один из них — Коля Крылов, самый невезучий следак нашей прокуратуры: на моей памяти за пять лет работы он ни одного дня не прожил без минимум двух-трех «висяков»… А тут еще и я ему подкинула по меньшей мере одно весьма деликатное и в этой связи вялотекущее дельце — по нашему районному Опекунскому совету.
По результатам двух последних проверок этого трепетного местечка можно было с уверенностью сказать, что кто-то из чиновных дам, связанных с районной недвижимостью, явно увеличивает свой оклад за счет частных подношений… В процессе выяснения, кто именно систематически попирает права несовершеннолетних, мы работали крайне деликатно — оттого и медленно. А поскольку я не знаю ни одного следователя, который любил бы дела такого рода, Колино возмущение было вполне понятно.
— А прием сегодняшний мне тоже за тебя вести?! — Крылов повернул ко мне побагровевшее лицо после того, как Грифель пресек его возражения.
— Успокойся. — Я посмотрела на него с сочувствием. — У меня сегодня один-единственный человек назначен, сама приму… Тем более там все ясно, возмущенная мамочка с жалобой на школу, в которой учится ее дитя…
— Ну и ну! — Коля возмущенно дернул плечом. — Что, без тебя не могли разобраться?!
— Значит, не смогли, а почему — выясню, когда поговорю с мамашей, — мягко сказала я, не вдаваясь в подробности, поскольку докладную следователя, занимавшегося текучкой, успела прочесть исключительно по диагонали.
