Да, Елизавета не забыла и не забудет, что эта глупая женщина за шотландской границей — великая угроза трону и короне, которой она не желала поделиться даже с любимым человеком.
А что же Роберт? Что думал он? То была женщина, которой он когда-то был предложен в мужья и которая презрительно отозвалась о нем как о «королевском стремянном». Он был столь горд, что, я полагала, он не мог не испытывать теперь удовлетворения — теперь, когда его обидчица пала столь низко.
Затем последовали заключение в Лохлевене, побег из него, вновь страшное и окончательное поражение при Лэнгсайде и — о, глупейшее создание! — Мария позволила себе так заблуждаться, что ожидала, будто может получить помощь от «своей дорогой сестрицы из Англии».
Представляю нетерпение и восторг Елизаветы при мысли, что ее самая ярая соперница отдает себя в ее руки.
Вскоре после того, как Мария прибыла в Англию, нас навестил мой отец. Он был в настроении и настороженном и горделивом одновременно, и, услышав о причинах его приезда, я поняла это настроение.
За ним послали королева и сэр Уильям Сесил — они имели для него поручение.
— Это поручение — знак моего доверия и веры в вашу преданность, кузен, — сказала ему королева.
Страшно гордясь этим, отец продолжал:
— Мне поручено сопровождать и охранять королеву Шотландии. Я собираюсь приехать в Кэрлисл Кэстл, где ко мне присоединится лорд Скроуп.
Уолтер сказал, что ему не нравится кандидатура лорда Скроупа.
— Отчего же? — спросила я. — Королева поручила это только самым доверенным людям.
— Это так, — отвечал Уолтер, — но задание очень опасно. Там, где Мария Шотландская, — там всегда беда.
— Но не теперь, когда она уже в Англии, — отвечал мой отец, и весьма наивно, как я тогда подумала.
— Но она станет вашей пленницей, — продолжал Уолтер. — Достаточно предположить…
Он не докончил своей мысли, но мы поняли, что он имел в виду. Если Мария соберет под свои знамена достаточное количество сторонников и одержит победу, то что же будет с теми, кто были ее стражниками по приказу соперницы — Елизаветы?
Более того, что если ей удастся бежать? Уолтер думал, что не хотел бы быть на месте ответственных за Марию.
Да, задание было опасным, а ответственность — велика.
Но даже упоминать о возможности свержения Елизаветы с трона было бы предательством. Однако мы все не могли не представлять себе такой возможности.
— Мы будем осторожны, — сказал отец. — Нужно не дать ей понять, что она — пленница.
