— Это конец, — проговорил отец. — До сих пор она счастливо избегала кары недоброжелателей, но как ей это удастся теперь?
Но он недостаточно знал Елизавету. Уже в юности у нее был особый дар — дар выживания. Шалости с Сеймуром, закончившиеся для него эшафотом, для нее явились хорошим уроком. Когда ее обвинили в государственной измене, она выказала удивительную ловкость и изобретательность, отвергая обвинение, и обвинителям не удалось опровергнуть ее доводы. Она отражала любое обвинение с изощренным умом дипломата, и не нашлось никого, кто мог бы сравниться с нею в этом.
Уайтт кончил жизнь на эшафоте, но Елизавета избежала этой участи. Некоторое время она пребывала в заключении в Тауэре, в тот же период, что и Роберт Дадли. Мне предстояло позже обнаружить глубокую связь между ними. До нас доходили слухи, что после многомесячного заключения она была освобождена из темницы Тауэра и перевезена в Ричмонд — там она предстала перед обвинением своей сводной сестры — королевы. Та через доверенных лиц изложила ей предложение выйти замуж за Филберта Эммануэля, герцога Савойи.
— Они хотят услать ее прочь из Англии, — в бешенстве говорил отец. — Это совершенно очевидно, видит Бог.
Прямолинейная и дерзкая Елизавета отклонила предложение и сказала сестре, что не может выйти замуж. Елизавета умела убеждать, была проницательна, и ей удалось произвести впечатление на сестру словами о том, что любой брак будет для нее невыносим и оскорбителен.
Когда она была сослана в Вудсток под присмотр верного королеве Марии сэра Генри Бедингфелда, наша семья вздохнула спокойнее, в особенности после того, как распространились слухи о плохом здоровье королевы.
Вскоре из Англии до нас дошли ужасные слухи о жесточайшем преследовании протестантов. На костре вместе с тремястами другими жертвами сгорели Крэнмер, Ридли и Лэтимер, и говорили, что черный зловонный дым костров Смитфилда долго висел над Лондоном.
Как мы все были благодарны отцу за его мудрую предусмотрительность! Кто знает, останься мы в Англии, может быть, и нам была бы предназначена такая судьба.
— Так не может продолжаться, — сказал отец. — Народ устал от смертей и преследований.
Вся страна была готова подняться на борьбу против королевы и ее испанских приверженцев. Когда, однако, до нас дошли слухи, что королева ожидает ребенка, мы погрузились в отчаяние. Однако ее надежды на наследника не оправдались, и мой отец вскоре произнес: «Слава Господу!»
