О вынужденной посадке не хотелось и думать. Где же выход? я проклинал себя за то, что вопреки здравому смыслу в самом начале не повернул обратно. Оставалось одно: пробиваться сквозь облака через горы. Спросил Шаха, согласен ли он. Тот в ответ одобрительно покачал крыльями. Решено. Даю команду Шаху на пробивание облаков и сам лихо вхожу в них.
Вначале все шло нормально, затем в облаках началась болтанка. Мой самолет стало бросать вверх, вниз, скорость то нарастает, то падает. Мелькнула мысль: прыгать. Я ни разу еще не пользовался парашютом, не знал, каково будет. Так уж случилось, что не пришлось выполнить тренировочный прыжок. Мысль о прыжке отброшена, а что же делать?
С трудом установил постоянную скорость: 320 километров. Затем поставил машину так, чтобы она шла без кренов с небольшим набором высоты. И вдруг до меня доходит, что иду-то я курсом вдоль Кавказского хребта, а не поперек его, как следовало бы. И никак не могу сообразить, как этот курс взять. Пока размышлял, высота стала уменьшаться. Перевел самолет в набор, довернулся вправо, поставил самолет поперек хребта, прошел минут 5—6, смотрю, снова курс не тот. И опять начинай сначала. Набрав высоту около 3 тысяч, прошел минут 5—6 в горизонтальном полете, проверил курс и стал снижаться. Скорость разогнал до 450 километров в час — это для ЛАГГ-3 немалая скорость. Тяну ручку на себя, снова становлюсь в горизонтальный полет уже на высоте 1000—1500, на компасе снова 140 градусов, то есть я опять практически иду вдоль гор.
Снова поворот вправо, но, оказывается, это не так просто. Хочу повернуть вправо, а мне кажется, что машина и без того идет с большим правым креном. Страшное дело иллюзия. Неимоверного труда стоило мне выйти на верный курс. Я весь мокрый. Плохо представляю себе, где нахожусь. Не знаю, что с Сергеем…
Все это напомнило мне случай на Волге, когда мы, пацаны, ныряли под баржи. Сначала под одну, потом сразу под две. И как-то получилось, что рядом появилась третья, а я этого не заметил. Нырнул, а как вынырнуть — не знаю: куда ни ткнусь, всюду днище. Решил, что пошел вдоль них, рванулся туда-сюда — нет выхода. Полуживой выбрался тогда из глубины.
…Точно такое же чувство безысходности испытывал я и сейчас. И вдруг в небольшом просвете облаков засинело море. А я был убежден, что кручусь над горами, боялся столкновения с ними. Разворот, снижение, выскакиваю из облаков на высоте метров 600, перевожу дух, встаю в вираж, верчусь на месте и соображаю, как к берегу выйти. Вышел из виража, посмотрел на компас, установил курс перпендикулярно к берегу, то есть по кратчайшему расстоянию, и пошел на северо-восток.
