Его улыбка, вероятно, стала самодовольной — она впервые настолько осмелела, что решилась назвать его уменьшительным именем, и Денису это понравилось. Он наклонился и уже на дольше припал ртом к подрагивающим губам Оли, лаская, пытаясь дать ей немного больше уверенности в том, что развивалось между ними.
- Так вот, - с трудом выдохнул он, когда заставил себя все-таки оторваться от таких податливых губ. Она слишком охотно ему отвечала, чтобы Денис легко сохранял контроль. - Несмотря на все это и на мое желание прямо сейчас уложить тебя на этот стол и заняться с тобой любовью, - прошептал он, едва ли не ей в рот. - Ты имеешь полное право послать меня к черту. И если ты все-таки подумаешь, и согласишься работать в Кофейне — твое желание или нежелание поддерживать со мной отношения — не отразятся на твоей работе. Ясно?
Он замер и попытался угадать мысли Оли по глазам. Но...
Как тут можно хоть о чем-то говорить или думать, когда ее прерывистое дыхание сбивает с мысли? Когда пульс грохочет в том же ритме, которое отбивает ее сердце в груди, чересчур плотно прижатой к телу Дениса? Так, словно и нет между ними тканевой прослойки? Как можно, вообще, о чем-то думать?
И тем не менее, Денис старался преодолеть это и стать выше физического возбуждения. Потому что для него и правда было важно объяснить Оле свою позицию и мнение. Разрешит она или нет их отношениям стать чем-то больше — он не перестанет ее уважать, и не будет думать хуже о своей красуне из-за этого.
Оля вздохнула. Мучительно медленно и долго, раздражая его грудь трением своих напряжённых сосков, что не мог скрыть хлопок платья. И переключилась со своей тесьмы на его сорочку, теребя теперь острый уголок воротника.
- Деня, так не бывает, - она улыбнулась с какой-то несвойственной ей грустью и даже горечью. - Мужчины все равно смотрят иначе потом, после... Все равно воспринимают не так. И относятся иначе. Может я и не очень опытная, но видела, как это бывает, - она не смотрела ему в глаза. - Знаю, как относятся все вокруг, сама злилась, когда одной из горничных многое сходило с рук и меня заставляли делать ее работу, - Оля смущенно скривилась. - Я человек, не святая, и мне было обидно, - честно призналась она. - Я не уважала эту девушку. И не хочу, чтобы ко мне относились так, - она передернула плечами.
Денис поглубже вдохнул.
Он понял, что она пыталась объяснить. И уважал Олю за то, что она не пыталась показаться идеальной или лучше, чем большинство. А ведь тем самым, и правда, становилась чище людей, отрицающих, что могут осуждать или обижаться на окружающих за решения и поступки. Но не отказался от желания прояснить все до конца.
