-- Хотите сосватать меня за первого встречного? Вы же его не знаете совсем! - девушка начала нервно жестикулировать, не ожидая от родителей такой подлости.
-- Я тебя ни за кого не сватаю! - миссис Ричардс была раздосадована реакцией дочери, путавшей ей все планы. - Могла бы хоть подумать.
-- Я люблю другого, - сорвалось с губ Каролин, и она тут же осеклась.
-- Что?! - миссис Ричардс побледнела от негодования. - Вот тебе и невинное дитя! Я же говорила, что она связалась с Этим! - крикнула она уже на мужа. - Дрянь! Негодница! - ругательства посыпались из уст матери.
Мистер Ричардс вскочил, одарив Каролин гневным взглядом.
-- Не волнуйся, подумай о своем сердце, - сказал он жене. Та, словно вспомнив о своем недуге, схватилась за грудь и прикрыла глаза, умолкнув.
-- Убирайся! - сказал твердо мистер Ричардс. Луиза тяжело дышала, по щекам текли слезы.
-- Столько сил, столько времени потрачено впустую, - причитала она. - Какая чудовищная неблагодарность.
Каролин поспешно вышла, не в силах выслушивать несправедливые упреки в свой адрес. Она не стала возражать и доказывать, что они не так уж много времени потратили на ее воспитание, не говоря уже о силах.
Она просидела в своей комнате до темноты. Читала, смотрела в окно на чудный мирный пейзаж. Думала о своей жизни и безрадостном будущем. К обеду не спускалась. В замке было тихо и безлюдно. Только за окном шумели деревья и пели птицы. Каролин не слышала шагов в коридоре и не знала, спускались ли к столу родители. Солнце село за горизонт и птицы смолкли, передав эстафету сверчкам и каким-то ночным птицам.
Девушка сменила джинсы и майку, в которых ходила весь день, на короткий свободный сарафан из легкой ткани. В комнате было тепло, несмотря на гулявшие сквозняки, каменные пол и стены. Утром, пока она была в столовой, кто-то истопил камин и заправил постель. Девушка поражалась, как слуги абсолютно незаметно делают всю работу в доме. Утром она проснулась в своей постели, несмотря на то, что уснула в ванной. Она точно помнила, что не выходила из нее. И теперь мучилась догадками, кто из слуг был так любезен и не оставил ее спать в холодной воде, где она могла и утонуть спросонья. Неужели те две служанки вытащили ее и уложили в кровать? Она, конечно, была невысокой и худой, но не маленьким ребенком, чтоб с такой легкостью перенести ее на кровать и даже не разбудить. Волосы были аккуратно расчесаны, тело сухое и на простынях ни капли. Наверное, они еще и вытерли ее, прежде чем уложить под одеяло. Но и расческа и полотенца в ванной лежали, словно их и не касались.
