Тагл сощурился и уставился на экран.
— Где ящик?
— Помещение, которое мы видим на мониторе, — ответил Стоша, — разделено на две секции. Та, что скрыта от наших глаз, является по сути морозильником. После того как люди вошли внутрь, температура в другой комнате упала до минус двухсот градусов, чтобы сравняться с температурой в морозильной камере.
— Им пришлось запереть холодильное помещение, не меняя температурной константы, — выпалила Рита, поймав вопросительный взгляд Тагла. — Мы думаем, ящик по-прежнему находится там внутри. Мы не пытались проникнуть за металлическую стену, побоялись испортить то, что может стать величайшим научным открытием в истории беев. Мы полагаем, что необходимые инструкции к действиям также записаны на дискету и заложены в память компьютера.
— Они сделали все, чтобы исключить всякую возможность повреждения этого ящика, — заметил Стоша. — Станция снабжена специальной системой безопасности на случай землетрясения, а морозильная камера надежно защищена от радиации, выделяющейся в результате естественного разложения различных химических элементов.
— А что в ящике? — Тагл не спускал глаз с экрана. Лицо его было спокойным, но внутри у него все кипело.
Рита вздохнула:
— Несколько тысяч человеческих зигот, замороженных в жидком азоте, на четвертой ступени эмбрионального развития на клеточном уровне. Температура поддерживается постоянная. Планировка комнаты, ее защита, месторасположение — все было рассчитано и выполнено таким образом, чтобы не дать зиготам погибнуть.
— Ты хотела сказать: чтобы сохранить их. — Тагл сузил глаза.
— Нет, я хотела сказать, чтобы не дать им погибнуть. Эти зиготы все еще могут оказаться жизнеспособными.
* * *
Все ушли, и Рита осталась одна. Тагл, утомленный долгим перелетом и потрясенный открытием своих коллег, объявил, что хочет немного отдохнуть. Эдий отправилась вместе с ним, чтобы, если потребуется, оказать ему медицинскую помощь. Стоша и Вит в ожидании прибытия штагна довели себя до изнеможения и тоже поднялись наверх, чтобы поесть и поспать.
Рита бродила вдоль рядов затихших машин инопланетян, размышляя над реакцией Тагла, когда он узнал последние новости. Внешне все его эмоции проявились в нервном передергивании плечами до того, как он спокойно сказал, что нуждается в нескольких часах сна. Рита не была уверена, что именно она ожидала увидеть — гнев, страх, восторг, — но, несомненно, нечто большее, чем невозмутимое выражение его лица. Она не удивилась бы этому, если бы дело происходило двадцать один год назад, еще до того, как Тагл изменился. Но с тех пор он стал другим, и теперь Рита испытывала горькое чувство разочарования.
