И что самое странное, они не рассеивались после того, как оратор замолкал.
Нет, Олег больше не ощущал почти религиозного экстаза, но никуда не исчезло желание отдать все силы родине, стать частичкой братства в духе, созданного не ради наживы, а для воплощения в жизнь колоссального, мессианского замысла!
Остались энтузиазм, уверенность в собственных силах и готовность пойти на жертву.
— Проклятье… — повторил он, думая, что поначалу ошибся, что с таким человеком во главе, как Огневский, ПНР может добиться многого.
Ноги после пережитого держали с трудом, и поэтому на стул опустился без особого изящества, скорее даже шлепнулся. Поднял свалившийся на пол блокнот, и поспешно выдрал страничку с сегодняшними заметками… то, что он готовил, совершенно не годится, надо будет написать по-иному, может быть, без холодного профессионализма, но зато искренне, от всей души.
И пусть Суворин-младший попробует «зарезать» этот материал!
— Прошу успокоиться, дамы и господа, прошу успокоиться! Иначе мы не сможем продолжать! — сказал Трубецкой, заняв место оратора, и только в этот момент Олег обратил внимание, что на стене позади кафедры висит странный флаг.
Черный, с золотой окантовкой и с обращенным вверх белым трезубцем.
Это еще что за штука? Символика ПНР? Или это помесили тут хозяева клуба?
Шум в зале стих не сразу, на то, чтобы навести порядок, понадобилось некоторое время. Вставшего на колени бородача подняли, одной из дам, решившей упасть в обморок, добыли сомнительной чистоты стакан с водой, крепыши с повязками вытолкали взашей парня, начавшего выкрикивать марксистские лозунги.
— Сейчас желающие могут вступить в ряды нашей партии, а также сделать взносы в партийную кассу, — продолжил Трубецкой, и указал куда-то вбок, в том направлении, где Олег ничего не видел за чужими головами и спинами. — Вон там стоит стол, и Степан Петрович готов выдавать расписки в получении сумм, которые будут потрачены на отделение ПНР в Петрограде, а также членские билеты, для получения которых необходимо заполнить небольшую анкету…
Он не успел договорить, как люди начали вскакивать с мест, самые шустрые устремились в сторону неведомого Степана Петровича… люди, еще недавно скучавшие или даже дремавшие под монотонное бубнение ораторов Партии народов России!
И все это сделал Огневский с его речью!
Казачий офицер решительно поднялся, огладил усы и, выпятив грудь, зашагал к формирующейся очереди.
— Прошу вас, вот бланки анкет! — донесся из шумного столпотворения тонкий голос. — Сначала заполняйте, а потом подходите, и сразу приготовьте первый взнос, пять тысяч! Желающим внести пожертвование — вот необходимое заявление, все будет принято по закону…
